Что касается души, я откровенно
скажу, что многие верующие впадают из
одной крайности в другую. С одной стороны
мы склонны, считая чувства «плотскими»,
относить всякого, кто легко бывает растроган
или возбуждён, в категорию «душевных»,
а с другой забываем, что и рациональность
тоже не есть признак духовности. Поэтому
нужно опасаться в равной мере принимать
то и другое за духовность. Делан еще один
шаг дальше, мы никогда не должны снижать
функций души до мёртвой бездейственности.
Раньше может быть, мы не рассматривали
наши душевные чувства и возбуждения
с какой-то мерой озабоченности и поэтому
вели себя соответственно этому. Позже,
однако, осознав свою прошлую ошибку, мы
начали подавлять свои чувства совершенно.
Такое отношение может казаться нам вполне
правильным, но оно ни на чуточку не сделает
нас более духовными. Если у моего читателя
будет недопонимание по этому вопросу,
каким бы незначительно малым оно ни было,
я знаю, что его жизнь придёт в состояние
омертвения. Почему? Потому что его дух,
без всякой возможности проявить себя,
окажется в плену омертвелых чувств. А
за пределами этого лежит другая опасность,
а именно, чрезмерно подавляя свои эмоции,
верующий постепенно разовьётся в рационального,
а не в духовного человека, и, таким образом,
хотя и в другом виде, он будет оставаться
душевным, в то время, как возбуждение души,
выражающее чувства духа, крайне ценно,
и помысел души, если он выражает мысль
духа, может быть весьма поучительным.
Мне хочется сказать ещё кое-что
о последней части этой книги. Учитывая
моё телесное недомагание, казалось бы
мне последнему писать о таких вещах: хотя,
пожалуй, именно эта хрупкость даёт мне
большую проницательность, потому что
я переношу больше слабости, болезни и
боли, чем большинство людей. Несчётное
количество раз смелость покидала меня,
но, благодарение Богу, я был в состоянии
закончить эту часть. Надеюсь, что те, кто
переживали подобные страдания в своих
земных "хижинах", примут написанное мною,
как приношение света из тьмы, через которую
я проходил. Естественно, не исчислить
споров, которыми окружено Божественное
исцеление, но поскольку эта книга занимается
главным образом принципами, я воздержусь
от вступления в споры с другими верующими
о подробностях. Я сказал в этой книге то,
что был побуждён сказать, а сейчас только
попрошу читателя, чтобы в феномене болезни
он сам разобрался, когда она приходит
от Бога, а когда от нашего "я".
Признаюсь, что в моём труде много
неполного, но тем не менее, сделав всё, что
я мог, я отдаю это вам. Зная, насколько серьёзно
содержание книги, я просил Бога со страхом
и трепетом провести меня через этот труд
до конца. То, что я написал, я передал совести
детей Божиих, и предоставил им взвешивать
сказанное мною.