Винсент, быстро глянув на шутника, безмолвно ухмыльнулся. Он знал, кто прибыл им на выручку, знал и радовался этому, но сообщать громогласно его имя не хотел, не желая подставлять товарища. В конечном итоге, если уж тот решил сохранить инкогнито, не являя своего лица мастеру, которого ненавидел едва ли не больше всех прочих, то кто он такой, чтобы это инкогнито нарушать?
– Дэйв… – полузадушенный хрип, с трудом вырвавшийся из груди Ричарда, наконец, привлек внимание к его персоне. Оборотень, изрядно помятый, поцарапанный, перепачканный в крови и земле, со все еще болтающимися на шее и запястьях кандалами, кое-как перевернулся на живот и, упершись ладонями в землю, с видимым трудом сел, пристально глядя на пантеру. Тигра он, судя по всему, просто не замечал, не желая вдаваться в подробности того, кто явился ему на выручку.
Пантера, старающаяся держаться подальше от полыхающего за спиною огня, но вместе с тем не торопящаяся приблизиться к новому врагу, услышав этот хрип, неприязненно оскалилась. В глазах оборотня промелькнула боль – враждебность лучшего друга резала его больнее ножа, ранила страшнее острых клыков.
– Дэйв, да приди же ты в себя! – он ударил кулаком по земле и, яростно выдохнув, кое-как поднялся на ноги, – Прими свой нормальный вид, дай мне взглянуть тебе в глаза, дьявол тебя побери! Прекрати подчиняться этому чертову мерзавцу, я приказываю тебе!
Дэйв замер. В желтых глазах его отразилось явственное сомнение, создалось впечатление, что в большой голове сейчас яростно вертятся шестеренки, с сумасшедшей скоростью сменяют друг друга мысли. А может быть, и не было никаких мыслей, может быть, пантеру просто раздирали противоречивые инстинкты, как и Тиону недавно…
Винсент, видя, что коллега его колеблется, уверенно шагнул вперед, немного отводя руку в сторону.
– Ты можешь ослушаться моего приказа, ты всегда был неслухом… Но приказ хозяина свят. Самое сердце твое не позволит пойти против него, забудь про мастера! – он чуть нахмурился, вглядываясь в черного хищника.
Пантера неуверенно отступила и, едва не обжегши хвост, взвизгнула, отскакивая в сторону от дерева. Затем растерянно поджала лапу, перевела взгляд с хранителя памяти на оборотня, и обратно…
Альберт, созерцающий все это, нахмурился, сжимая губы. Он чувствовал, он понимал, что теряет контроль над этим созданием, ощущал всем своим существом и никак не мог это исправить.
Винсент был прав – древняя магия, инстинкт, вечный, как сама жизнь, были слишком сильны для него, оставаясь неподвластны его чарам.
Дэйв застонал и, согнувшись, зацарапал когтями каменный пол. Несколько искр упало на его спину, но зверь этого даже не заметил, полностью поглощенный процессом обращения. Прошла секунда, другая – и вот уже человеческие руки уперлись в пол, вот уже ногти скрипнули по нему, и поднялась лохматая голова с совершенно потрясенным, растерянным выражением на лице.