Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП) (Быков) - страница 101

Автор сам бы принял вину во втором преступлении — саморекламе, но и тут есть смягчающие обстоятельства.

Реклама — это когда хочется продать и заработать. У меня же одно желание: рассказать тебе хорошую историю. Мало нас осталось, тех, кто готов собираться у костра, у камина, за столом, с бокалом вина или кружкой доброго эля, чтобы отложить на время все дела и послушать хорошую историю, в которой нашли отголоски предания веков и мудрость народов. А я как раз слышал много таких историй и готов делиться ими до тех пор, пока у костра есть хоть один слушатель, пока хоть одну кружку эля накрывает шапка белой пены.

Очень дорожу я вниманием твоим, мой верный друг-читатель. И потому немедля возвращаюсь к истории, что еще не досказана до конца. Так что подкинем поленца, натянем плед повыше. Пусть блики играют на наших лицах, пусть за окном барабанит дождь или хлопьями валит снег. Ощутим же терпкий вкус виноградной лозы или горьковато-сладковатый вкус солода и хмеля. История ждет, история дрожит от нетерпения. История жаждет быть рассказанной.

История про Анну, которая служила на Границе. Ну, как — служила? Ну, как — на Границе?…

«Образы искусства емче и многоаспектнее, чем афоризмы теософем или философские рассуждения.

Они оставляют больше свободы воображению, они предоставляют каждому толковать учение так, как это органичнее и понятнее именно для его индивидуальности».

Даниил Андреев. «Роза Мира»

Анна отмокала в ванной. Утро почти наступило — за окнами серели городские пейзажи. Город пробуждался. Просыпались люди, машины, трамваи — птицы пытались сопротивляться, но сдавались и смолкали, затертые урбанистическим гомоном.

Хмурое утро после жаркой, мятущейся ночи. Ночи, что наступила после долгого сумбурного дня. День завершился в «Доме Диониса». Завершился разговором — путаным, сумбурным.

И еще были возлияния. Море возлияний. Винно-гастрономический взрыв. Граница предоставляла Анне абсолютный иммунитет — любые удары по организму изнутри натыкались на непроницаемую броню. Хозяин любил застолья, и Анна часто служила ему виночерпием. Пила на равных, без последствий. Потому что: какие могут быть последствия рядом с Хозяином? Рядом. На Границе.

Здесь, в мире ванили, дионисийские белые и красные реки затопили ясное сознание Анны в потоках беспамятного веселья. Все, что было сказано за столом, подернулось дымкой. Поначалу Анне было любопытно. Она переспрашивала, старалась запомнить детали, связать в целостную картину откровения Меня Всеславовича. Хотя многое, с высоты пограничного ракурса, казалось наивным, примитивным, нелогичным, притянутым и подтасованным. Но таковы сказки — у всех народов, во все времена. В них верят и не верят, их придумывают на основании опыта поколений и весь опыт поколений основан на них, на сказках.