— Закрой глаза, — не столько услышала, сколько почувствовала Анна и тут же выполнила указание.
В темноте голос Хозяина звучал еще более отчетливо.
— Сейчас тебе станет легче, — пообещал Шели, и тут же стало легче.
— Позвольте мне вернуться назад, — попросила Анна.
— Скоро, очень скоро, — пообещал Шели, и Анна почувствовала его дыхание на плече, хотя знала, что Хозяин вне ванильного мира. — Срок твоего посольства истекает сегодня.
Сердце Анны замерло в предвкушении счастья. Сегодня! Сегодня она уже сможет свернуться у ног Хозяина. Забудет о брендах, бутиках, о лакшери-особях, о назойливых посетителях, о политиках, историках, журналистах. Сегодня уже все чуждое осядет ванильной пылью, и даже само это слово «сегодня» перестанет иметь значение, поскольку на Границе время значения не имеет.
— Разбуди Анастасию, — приказал Шели. — Вместе с ней отправляйся в «Дом Диониса». Найди нашего просителя, скажи ему, что вопрос решен положительно и его ожидают в Тронном зале для обмена. И будь готова служить…
Анна ощутила полузабытое давление ошейника на горле и запрокинула голову, отдаваясь без остатка этому сладкому ощущению.
— Готова! — прошептала она, но темная нотка тоски не осталась не услышанной.
9. Ревность и безразличие
— Что беспокоит тебя? — участливо спросил Хозяин, хотя знал, конечно же, он знал, но давал Анне возможность проговорить свое беспокойство.
— Анастасия рассказывала, — неуверенно начала Анна, — что мужчины в этом мире…
— Непостоянны, — помог Шели.
— Чем больше возможностей, тем больше женщин, — подхватила Анна.
— А мои возможности безграничны, — закончил Шели. — Это беспокоит тебя? Количество моих женщин?
Анна кивнула, понимая, что заслужила строгое наказание. Но наказания не последовало. Шели смеялся. И, закончив смеяться, положил руки Анне на плечи — не сам, не было его в этом мире, но плечи согрело тепло его ладоней. Анна, не открывая глаз, мягко опустилась на колени.
— Ты ровняешь меня с ванильными мужчинами? — спросил Хозяин, и Анна так и не смогла понять, чего больше в его голосе — укора или веселья.
На всякий случай Анна приняла позу покорности и отчаянно помотала головой: «Нет! Конечно, нет!»
— Ты ревнуешь?
Тут Анне пришлось кивнуть, хотя она сама понимала, как глупо, как отвратительно глупо выглядит этот кивок.
— Твоя ревность понятна, — сказал Шели и надолго замолчал.
Анна ждала. С непривычки колени откликались болью, ступни затекли, но сабка старалась не шелохнуться. Пребывание в ванильном мире расслабляет. Наконец Хозяин продолжил:
— Ревность — это декларация права собственности. Ты — моя собственность?