Ненила Яковлевна стала собирать рассказы Мамалыгина и показала их своему знакомому профессору, литературному критику — он гордился, что в шестьдесят лет у него были черные, как ворона крыло, волосы. Прочитав сочинения Мамалыгина, он поседел.
— Ужасные рассказы, — сказал критик, возвращая Нениле Яковлевне листки, — Дай бог, чтобы он никогда не вошел с этим в большую литературу.
Через неделю профессор повесился на цепочке от сливного бачка. Учительница поняла, что Славик может быть властителем умов и начала потихоньку вести разговоры в учительской среде, подавая мысль, что проза Мамалыгина опасна.
Между тем, кроме устрашения, Славик любил и пошутить, но в отличие от Фокина, пытался забавлять не других, а себя. Нашел на свалке костыль, пошел к церкви, сел на газете, ноги поджал и, обхватив костыль руками, раскачивался и с храпом ныл:
— Копеееечку на слааденькое!
А ему и рублики давали.
Как-то сосед по парте, Боря Шапкин, пригласил его в гости смотреть видеомагнитофон. Папа у Шапкина был какой-то барыга и вот купил такое чудо техники.
Дело было вечером.
Пришел Слава к Шапкиным, а те уже собирались включать и глядеть изуверский фильм "Остров проклятых зомби". Вот так стоит диван, напротив него шкаф-стенка, а в нише телевизор и видик. Войдя в комнату, Славик громко, с медлительностью восхитился:
— Цветной телевиииизор!
— Садись, Славик. Сейчас смотреть будем, — сказал Борин папа. А Борина мама дала мальчикам полную тарелку гречневого печенья.
— Я возьму одно? — спросил Мамалыгин.
— Конечно, бери! Бери больше, сколько хочешь! — и Борина мама подумала, что надо бы дать ребенку домой.
— Спасибо.
Уставившись на видеомагнитофон, Славик показал туда рукой:
— Это чтобы кассету вставлять?
— Да, — ответил Борин папа.
— И будет кино?
— Да!
Выключили свет, начали смотреть. Славик предупредил:
— Когда страшно, я буду выходить в коридор, а вы меня потом зовите.
В телевизоре на экране катер с солдатами в камуфляже плыл по затокам. С берегов щетинились джунгли. Солдаты хмуро оглядывались. Тут с берегов стал доноситься стонущий вой.
— Это кричат мёоортвые, — сказал Мамалыгин, и, закачавшись, произвел такой же звук. И рассказал такую историю:
— Еду с пацанами на велике. Тут шина лопнула. Это трупак палец из-под земли вот так выставил!
Показал мизинец.
— Как же он туда попал? — не вытерпел Борин папа.
— Кто?
— Мертвец.
— У нас в местности трупы везде закопаны, — ответил Мамалыгин.
Между тем на экране трое археологов попали в пещеру, где горели расставленные звездой парафиновые свечи, и в середине их лежала громадная старинная книга.