Несколько раз в году, обычно перед праздниками, на Фитюлькина нападали бандиты и забирали у него пенсию, которую он доставлял на дом пенсионерам. Как назло, Нонна в те самые дни не могла помочь мужу — то ей нездоровилось, то она ездила к матери в Ждаков. Фитюлькин говорил с сожалением:
— Видите, как без жены выйду — непременно что-то случается, уже просто нет сил. Я же инвалид, мне газеты тягать трудно, не то что с бандитами сражаться. Они меня в парадном за лацканы и об стенку, и я уже сползаю, а они по карманам шарят. И всё, затемнение. Очухиваюсь ближе к вечеру, иду домой, весь побитый, а наутро — в участок. Так те уже не верят! А что мне делать, если я такой бедовый?
И вздыхает. А собеседник кивает и втягивает через угол рта воздух, так что слюна квацает.
В этот раз жаловался не Фитюлькин, а Евгений. Он разложил на столе перед почтальоном телеграммы, сделал над ними широкий жест рукой:
— Вот каждая эта бумажка мне седой пряди волос стоит.
— А кто пишет? — спросил Фитюлькин, хотя знал ответ, потому что сам же эти телеграммы и приносил.
— Да сын, Коля пишет, — Ноликов поглядел куда-то вверх.
— Хорошо, что пишет. Значит помнит, — Петр Власович назидательно поднял указательный палец.
— Где там? Молодое поколение вспоминает о родителях, только когда нужны деньги. Ты им — вынь да положь! А они что? Молодой человек поехал в столицу и считает, что мы тут должны на него работать.
Фитюлькин издал серию сочувственных охов. Ноликов прочитал одну телеграмму вслух:
— Папа пришли сорок.
— Так надо было прислать ему сорОк! — почтальон так засмеялся, что согнулся, прижав руку к животу. Евгений ждал, пока тот насмеется. Фитюлькин разогнулся:
— И больше ничего?
— "Спасибо". То есть он заранее подразумевает, что я ему не откажу.
— Ну и ты что? Послал деньги?
— Послал. Так он, — Ноликов легко ударил кулаком в ладонь, — Через неделю опять денег просит. На печатную машинку! Тут, сколько раз ему предлагал — давай мы тебе купим печатную машинку. Нет, говорит, мне вдохновение приходит, только когда я ручкой пишу, шариковой. А в столице забурел молодой человек, запросы у него иные появились, видишь ли…
— Вы его просто разбаловали. Живет в квартире, на готовых харчах. А каков образ жизни начинающего человека искусств, писателя в частности?
— Ну?
— Угол на чердаке, а из лакомств — только хлеб с луком и вода.
— Да, да, правильно. Нооо, — Евгений иронически обвел рукой полукруг перед собой.
В это время в мастерскую вошла молодая женщина в синих блузке и юбке. Издалека гостью можно было бы принять за жандарметку или бортпроводницу.