— Вы мастер? — спросила она Ноликова.
— Да, Евгений. Вам что нужно?
— Мне вот, — женщина протянула Ноликову гербовую бумагу.
— А, вы по карточке физического обновления. Я сейчас. Ну хорошо, Власович, давай тогда прощаться.
— Я еще забегу, может быть, сегодня.
— Давай.
Фитюлькин ушел. Посетительница сказала:
— Только можно я в ту комнату не буду заходить? У меня муж недавно выиграл в Лотерее счастья, понимаете?
— Это очень маленький шанс, что ваш муж попал ко мне, — возразил Ноликов, — У нас ведь сеть распределения — на всю страну. Я вам скажу, что жители нашего города сюда еще не попадали.
— Но все-таки, я не хочу. Давайте лучше по спискам посмотрим, у вас есть списки?
— Есть.
— Давайте.
4
Обновленный Рогожкин с удвоенной силой принялся за исследования Ситцево и его окрестностей. Иван Иванович засел за монографию "Овраги Скоморошьего переулка", отыскав оный на самой окраине города. Овраги были чудесны. Глубокими вымоинами они вгрызались в переулок в трех местах. Через те овраги были перекинуты мостки из подручных средств, как-то: снятые с петель двери, заборные доски и прочие твердые и плоские предметы. "Надо отметить," — писал Рогожкин, "что летом в оврагах сухо. С приходом же осени и весною овраги наполняются водой, а вернее грязью".
По бокам оврагов, перекособочившись оградами, росли дома. В захламленных дворах с грустными намеками на сады торчали, ближе к оврагам, одноместные домики известного назначения, однако размером и видом своим они мало отличались от жилых построек, стоящих рядом. Задачей Ивана Ивановича было выяснить названия каждого из оврагов, историю его возникновения и развития, а также возможно связанные с ними легенды. Время свое Рогожкин делил по-справедливости. Днем, когда светло, он в старой одежде и перчатках ползал оврагами, что-то рыл, посильно очищал от сучьев и мусора. А вечером ходил с магнитофоном по домам обитателей здешних мест. Его хорошо знали по газетным публикациям, поэтому принимали радушно, как известного человека. Поили чаем и старались отвечать на вопросы.
Но усадьба нумер девять не давала Рогожкину покоя. На двор даже не пускали. Собаки во дворе не было, через калитку отвечал хмурый дядя с бородой, на вид грязной. Он бросал Рогожкину короткие слова: "Уйдите", "Не нужно", "Я же сказал". Иван Иванович заподозрил, что в доме проходят службы тайной секты и устроил слежку. Одевшись в подобие передвижного куста (на что ушло множество веток и проволоки), Рогожкин на закате солнца присел неподалеку от калитки во двор девятого дома. И стал смотреть в оба.