их конура… она больше не может спать… её племянница тоже не смыкает глаз… Они живут в деревянном павильоне… “Яа пвосвыла на увисе!” Само собой, зубов у неё уже нет… “Но вома воже холовно”… Дрожь не прекращается…Когда тебе восемьдесят лет, всё именно так
и происходит… Один раз подхватишь… И всё, выздоровления не жди… “У нас все стены покрылись льдом… лучше бы она умерла, чем так мучилась” – вот что втолковывает мне её племянница… она упряма, рассудительна… Она просит покоя и угля… и чтобы я оставил свои добрые советы, если я не могу помочь ей согреться… ей не нужны мои таблетки… и мои мази на спирту тоже… которые я так любезно предлагаю… Она сыта по горло ласковыми словами, ей нужны уголь и хлеб… “Тётушка не больна, она голодна, ей холодно, вот и всё… её не перестанет трясти, пока у нас не будет угля…” Чёрный уголь – вот что ей нужно… уголь, который горит в печи… и ещё немного молока и сахара… Я не хочу, чтобы это было на моей совести… я отпускаю ещё двадцать пять кило…Это совсем не по уставу… Я то и дело совершаю нарушения…
Телефон не умолкает…
Снова матери, затем молодые девушки, затем отцы, двоюродные братья… безутешные, самоуверенные… те, которые хромают… которые кашляют… которые помирают с голоду… которые едва сводят концы с концами…Ах! я принимаю всех, я бодр духом… приветлив… энергичен… кроме того, у меня ещё есть пальтишко… в этом помещении можно задубеть от холода… температура нулевая, и тут и там гуляют сквозняки…
Итак! С грехом пополам день прожит… наступает ночь, люди смешиваются с предметами… они уходят страдать в другое место… к себе домой… Парочку я направил в госпиталь… больше не смог… Звонки сыплются градом… Я вздрагиваю! я подскакиваю! Это катастрофа!... Ничего!... одни имена покойников… тех, что я принимал каждый вечер… словно кто-то дал им право всё взять и бросить… помахать нам рукой… приказать всем долго жить… “мёртв”… легко сказать!... Я займусь этим… словно они умнее всех остальных… намного умнее и безупречнее… Я выдам им билет… на кладбище… это я тоже выдаю… Мимо меня и муха не пролетит.
Я Бог, давший присягу… Он может быть далеко… мой мертвец!… На самой границе коммуны… там, внизу, прямо у равнины… Что толку, что я знаю, где это… туда ещё хрен доберёшься… особенно сейчас, без освещения… Улица Було-Верт… отлично!... небольшой подъем… пешеходный мостик… улица Мишо… поворот налево… там тропинка… сплошные зигзаги… сбиться как раз плюнуть… Переулок Трёх Сестёр… ещё дальше… тупик… ещё дальше, вниз… на самое дно… Это Вильмомбль… Поднялся сильный ветер… он метёт по равнине, он гудит, он сдувает с ног… я держусь своей тропинки… осторожно!... Это не здесь… ещё ниже… тут скользко… кругом гололёд… затопленные поля… хоть ты хребет себе сломай, они всё равно не станут к тебе прислушиваться… Это действительно у чёрта на куличках… ах! вот теперь я на месте… Переулок Бержер… Ну и дубак! ветер как на трубе играет… словно сам чёрт дует!... Снег забивается в глаза… война воистину омерзительна… наша эпоха проклята… доказательство в том, что природа съехала с катушек и хочет, чтобы человек подох от холода…