— Перед второй мировой войной, — рассказывает Шарль Дюбуа, — я слышал однажды такой анекдот. Одна брюссельская дама спрашивает у своей служанки: «Скажи-ка, Маритье, а с чем вы едите дома фриты?» — «О, — отвечает ей девушка, — с солью, мадам, с солью».
Анекдоты, дорогой брат, несут в себе гораздо больше смысла, чем нам кажется. Порой в них запечатлена целая эпоха.
Соль, о которой говорила Маритье, свидетельствует о том, что в Бельгии фриты приобрели такую быструю популярность по причине всеобщей бедности. Картошку на масле можно было приготовить быстро и дешево, она была вкуснее обычной пиши трудового человека тех лет, ее можно было есть без овощей или мяса. Смазанная жиром, она легко проскальзывала в желудок.
«Сборщики картофеля» Винсента[13] получили свое блюдо и смогли, наконец, счастливо улыбнуться. Люди, на которых работали руки народа, должны были вскоре почувствовать, что ради собственной сладкой жизни надо давать народу и что-нибудь кроме соли. Фриты поставили на повестку дня политику бифштексов.
Долгие годы фриты считались фирменным блюдом исключительно бельгийской кухни. Весь западный мир с некоторым удивлением взирал на облако синего чада, окутывавшее государство на Северном море. Странного вида дома-фургончики под названием «фритюрни», где варился в кипящем растительном масле картофель, приобрели значение национального символа.
Но вот масло перекипело, убежало через край и потекло все дальше, через границы королевства. В начале тридцатых годов долговязые люди, населяющие земли к северу от Бельгии, с высоты своего роста заметили, что масляное пятно вышло за пределы Антверпена и быстро растекается, приближаясь к. Тилбургу и Эйндховену, пограничным городам их страны. Затем оно остановилось. Могучие реки помешали его дальнейшему продвижению, как в стародавние времена они помешали испанскому нашествию.
«В нашем народе, — записал много лет спустя нидерландский хронист, — испокон веку жила естественная боязнь брать пальцами горячие картофельные палочки и отправлять их в рот».
Примечательно, однако, что в трудные годы после второй мировой войны потребление фритов в Северном королевстве резко выросло и в последнее время достигло рекордной цифры — пятьдесят миллионов порций, съеденных в помещении, и девяносто миллионов — на возду-xel Тут, кстати, наглядно проявляется одно из различий между Нидерландами и Бельгией. В Католическом королевстве такой точной статистики никогда не существовало. Здесь люди умеют есть очень проворно. А служителям фиска вовсе не обязательно все знать.