К финалу гонки в истязателе, видимо, заговорила жалость, потому что он снова подарил гонщикам полоску бетона, длинную и ровную, но с горкой на последних пятистах метрах. Сразу за горкой пролегала линия финиша, так, чтобы никто из спортсменов не мог видеть, что он к ней приближается, а болельщики на трибунах доходили бы до исступления.
Я был потрясен его гениальностью.
О грядущем состязании газета стала писать за много дней до начала. Она помещала интервью с самыми известными участниками, спрашивала об их прогнозах, стратегии, намерениях, детях. Она печатала наводящие ужас фотоснимки Хиндербергенской стены, «где, вне всякого сомнения, учинится новая бойня». Она обсуждала шансы фаворитов и накаляла атмосферу сообщениями вроде того, что-де Император может отказаться от участия ввиду травмы колена, которую он получил, когда рубил дерево в своей роще, а затем вновь разряжала напряжение заметкой, что колено Императора заживает и «гроза гонщиков выступит». Всеобщее волнение достигло кульминации, когда газета «шапкой» над восемью колонками текста напечатала вопрос: «Если Император выступит — примет ли старт Велонавт?» Велонавт — черноволосый и молчаливый молодой человек — был якобы полон решимости отнять трон у своего соперника и «загнать его в угол».
В воскресенье рано утром я дожидался редакционной машины на площади перед зданием «Свободных новостей». Обширное пространство площади оживляла одинокая липа, чудом уцелевшая между прямоугольниками автомобильной стоянки, да бронзовая фигура короля в шлеме, восседавшего на простой крестьянской лошади[16].
Перед открывшимися кафе расставляли стулья и раскрывали большие зонты над столиками. Из дома напротив слышались звуки гармоники. Несколько рабочих тащили канат для оцепления проезжей части. Мужчина в синем плаще делал через микрофон техническую пробу громкоговорителей, развешанных по обе стороны улицы на стенах домов, между красно-желто-черными флагами бельгийского государства.
Постепенно площадь стала заполняться народом. Мужчины и женщины, сопровождаемые детворой и вооруженные списками участников, взяли в окружение короля на лошади. Громко сигналя, медленно прочесывали толпу приземистые скоростные автомобили. На крышах автомобилей были укреплены вверх колесами велосипеды. От свежего утреннего ветра колеса легонько вращались, и спицы блестели, точно серебряные. Следом за машинами появились первые разноцветные фуфайки гонщиков.
И вдруг вся Королевская площадь пришла в неистовство. Из машин сопровождения выскочили молодые, в большинстве своем выше средней упитанности, парни и принялись разыскивать выезд на автостраду. Гонщики сгрудились пестрой толпой у палатки, где им выдавали пакеты с едой и лимонад. Радиокомментатор весело трещал в микрофон, интервьюируя героев предыдущих воскресных гонок.