Но глаз от ладони так и не отвел.
— Я сообщу стае, — сказала Бинка, пряча руки в карманы, — мы решим насчет правил и времени. И всего такого. И, Буур… если… если вдруг Окос выкопается из-под земли, а реки потекут вспять, и ты победишь… ты же понимаешь, что ничто не помешает мне бросить вызов?
— А ты уйдешь как подруга вожака, — прищурился Буур, — я знаю правила.
Бинка растерянно оглянулась на Дангу.
— Извини, — Данга развел руками, — это ничего не значит, но… вот так вот. Тебе придется уйти, как подруге вожака — если Буур так решит. Ты самая главная из девчонок, чисто технически… ну, кроме тебя девчонок у нас же нет… поэтому.
Он надеялся, что не покраснел. Что-то Буур уже совсем берегов не видит. Не любил Данга все эти тонкие материи. Еще больше, чем Бинка, не любил. Но, как и всякую слабость, старательно скрывал.
— Мамка твоя с козлом согрешила, Буур, — сплюнула Бинка и, развернувшись, деревянно зашагала в сторону школы.
Очень прямая, очень обиженная. Это была единственная стая, куда до сих пор принимали девчонок. Бинка нашла здесь свое место, и у нее на примете была парочка младшешкольниц, занимавшихся у того же Учителя… Такого краха надежд она не простит никому.
Ни Бууру, ни Данге.
Данга обнаружил, что ее обида тревожит его куда больше, чем свирепый взгляд напыщенного медвежонка напротив. Он отсалютовал ему средним пальцем, развернулся спиной и пошел, как ни в чем не бывало, медленно, чуть ли не насвистывая.
«Ты так слаб, что я не боюсь показать тебе свою спину», — вот, как перевела бы это мама со звериного. Благодаря маме Данга вообще очень хорошо читал все те знаки, которые остальные подавали непроизвольно.
Буур не был уверен в победе. Нет, не был — либо проконсультировался с какой-то другой звероязыкой. Но это вряд ли: Буур никогда не был особо умен или хотя бы предусмотрителен. Этот нелепый план был его максимумом. Наверняка он лелея его месяцами. Если бы Данга боролся за власть, он проделал бы все гораздо изящнее, без ненужных жертв и крови. Но, хоть он и куда умнее, ошибку он сделал: это ж надо, проглядеть Буура!
Расслабляться нельзя, подавленный противник — лишь полдела. Вторая половина — хорошие мозги и гениальная идея.
У Данги было время. Такие вещи быстро не решаются: пока стая перетолкует, переварит новости, пока разобьется на лагеря, пока выберет время, пройдет неделя — а то и две, а если они не успеют до конца выходных — так и еще одна капнет.
Всякая травоядная мелкотня радовалась: теперь на одну стаю малолетних отнимателей денег и пенделеотвешивателей стало меньше, да и другие взялись за передел территорий… Данга иногда думал, сколько это придется разгребать, и в шутку предлагал Бинке сдаться. Она всегда совала ему под нос кулак, и приходилось отказываться от светлой идеи.