Начался следующий танец, и пары снова выстроились в шеренги. Нет уж, с меня хватит! Похоже, ноги туфлями я уже натерла.
Я оглядела зал, пытаясь найти какую-нибудь нишу со скамейкой. Мысль пойти в сад (там-то скамейки были точно) была сразу же отвергнута, стоило вспомнить сотни ступенек на лестнице.
Но выйти из зала было решительно необходимо. Я отлепилась от стены и двинулась к выходу, стараясь не прихрамывать на натертую ногу. Но не сделала и нескольких шагов, как снова споткнулась. Стараясь сохранить равновесие, оперлась на подставленную кем-то руку.
Подняла взгляд, чтобы поблагодарить так вовремя подвернувшегося мужчину, но стоило увидеть его ухмыляющееся лицо, как слова благодарности застыли на губах. Тот самый хам от колонны!
– Мадемуазель слишком много выпила? – поинтересовался он, окидывая меня внимательным взглядом.
Он что, тоже читает по лицам? А вообще, это совершенно не его дело! И ни один приличный мужчина такого бы не спросил.
– Мадемуазель не разговаривает с незнакомыми мужчинами, месье Вопиющая галантность! – ответила я и попыталась обойти его с гордо поднятой головой. Но пораненная нога снова дала о себе знать, и я закусила губу от боли.
– Вообще-то меня зовут Этьен, но вам, мадемуазель Грация, я разрешаю называть меня как вам заблагорассудится.
Кажется, он продолжал надо мной издеваться! Ах, месье наглец, если бы мы были не в тронном зале, и на мне не было бы этого сковывающего движения платья, я научила бы вас вежливости!
Ну, где же Арман? Впервые я подумала о том, что была бы рада его появлению.
– Вам плохо? – кажется, брюнет, наконец, догадался, что я шатаюсь не от вина. Из голоса его сразу исчезла насмешка. – Может быть, вам стоит присесть?
Ах, какой умный! А то без него бы я не догадалась?
– Позвольте, я провожу вас в оранжерею! Там есть диваны и свежий воздух. Это совсем рядом.
Я снова оглядела зал, пытаясь отыскать Армана. Но он как сквозь землю провалился.
– Мадемуазель настолько горда, что принимает помощь только от тех, кого знает? – на его губы вернулась ухмылка. – А может, мадемуазель боится меня? Уверяю вас, что напрасно. Вряд ли во дворце императора я осмелился бы воспользоваться вашей трогательной беззащитностью.
Это я-то его боюсь? Да что он о себе возомнил?
– Да, оранжерея – это замечательно.
Я оперлась на его руку, и мы, лавируя между гостями, добрались-таки до выхода из зала.
Но полюбоваться оранжереей мне в этот вечер не довелось. Стоило нам приоткрыть дверь, как испуганное женское «Ах!» предупредило нас, что территория уже занята.
Кажется, я покраснела. А что? Мне еще не доводилось видеть мужчин со спущенными панталонами.