– Ногти ровнять будем? – спросила она.
Алина хотела предложить ей простись только пилочкой, но маникюрша, не дожидаясь ответа, зверски щелкнула ножницами, и палец укоротился на пять миллиметров, слава богу, только за счет ногтя. Из Алининой груди вырвался стон.
– Что такое? Я вас порезала? Не может быть! Я сорок лет делаю маникюр. У меня движения отточены до автоматизма! Я подтачиваю ногти, не глядя на них.
– О, это высший пилотаж, – роняя слезу по загубленным ногтям, выдавила из себя Алина. – Неужели вы так долго работаете? На вид и не скажешь. Я имею в виду, что вы очень молодо выглядите, вам от силы больше пятьдесят лет не дашь, – польстила маникюрше моя подруга. – А сколько лет вы работаете в этой парикмахерской?
– С самого открытия, – ответила маникюрша, с интервалом в три секунды отщелкивая по ногтю. И действительно, ножницами она владела мастерски. Пальцем проводила по ногтю, нащупывала отросший конец, потом – хрясть ножницами, и нет ногтя. Каждый раз Алина вздрагивала и морщилась, но маникюрша не видела ее выражения лица. Оно не попадало в лупу.
– С самого открытия? – переспросила Алина. – А правда, что в этом доме жил первый секретарь горкома партии Леонид Иванович Крошин?
– Правда, – подтвердила маникюрша.
– И он здесь стригся?
– Когда он был секретарем, его личный парикмахер обслуживал. А потом, когда партии не стало, Леонид Иванович здесь стригся.
– А его жену вы знали? – не сдержав восторга, насколько ей повезло, спросила Алина.
– Алевтину Павловну? Конечно. Она моя клиентка. Только у меня маникюр и делает. Я и в квартире у нее была, когда ей из дома выходить не хотелось, и дочке ее маникюр делаю.
– А Алевтина Павловна до сих пор в этом доме живет?
– Да, только теперь уж не так часто маникюр делает. И в квартиру уже не зовет, потому что на выезде у нас обслуживание дороже стоит, – хмыкнула женщина.
– А она сейчас дома, не знаете?
Прежде чем что-либо ответить, маникюрша наклонилась, чтобы через лупу взглянуть на Алинино лицо.
Увидев в стекле увеличенный в десять раз глаз, Алина вздрогнула. Рука ее дернулась.
Маникюрша подумала, что клиентка надумала срочно бежать к Крошиной, и крепко сжала ее ладонь:
– Да сиди уже! Все равно Алевтины Павловны дома сейчас нет. В санаторий она две недели назад уехала. Специально ко мне спустилась, чтобы маникюр сделать.
– Вот незадача! – воскликнула Алина.
– Какая незадача? Что в санаторий поехала? – удивилась маникюрша и опять через лупу посмотрела на Алину снизу вверх.
– Понимаете, – пустилась в объяснения Алина. – Мне надо обязательно повидаться с Алевтиной Павловной. У меня к ней одно дело.