— Кажется, я уже предупреждал вас, принцесса, — последнее слово он почти брезгливо выплюнул, — но вы не вняли моим словам.
Теперь вы пожалеете.
И он ступил к ней, грубо схватил за волосы, отклонил голову назад и во второй раз за этот вечер ее поцеловали. Только если первый поцелуй она едва терпела, то от второго подкосились ноги. А в следующее мгновение застонала, и ей даже в голову не пришло оттолкнуть. Несмотря на всю свою опытность, она никогда не испытывала ничего похожего. Он сметал все протесты, как ураган, сминал их, как подол платья, раздирал, как лиф на груди и заставлял стонать от желания и наслаждения. Ни капли нежности, еще меньше осторожности, только слепая страсть, смешанная с привкусом боли.
Он делал с ней все, что хотел, почти бросил на стол, задрал юбки, истерзал шею, грудь, губы, заставил шипеть и извиваться, заставил просить и умолять, терять голову, сходить с ума. Никогда еще у нее не было такого безумного, безудержного, сжигающего все дотла рандеву, и такого опустошения после, когда он закончил, зашнуровал штаны, оправил так и не расстегнутый камзол и посмотрел на нее с таким торжеством, что она едва не задохнулась от боли и сожаления.
Что же она натворила? Как этот мужчина смог довести ее до такого?
— А вы оказались даже лучше, чем я предполагал, принцесса.
Не будь вы принцессой, в доме мадам Бомари вам не было бы равных.
— Ненавижу! — дрожа от ярости, выкрикнула она.
— Осторожнее, дорогая, а то я решу, что вы хотите повторить.
— Я лучше сдохну!
— Так я и думал, — усмехнулся полукровка, окинул ее — растрепанную, униженную, в порванном им же платье — самодовольным взглядом и ушел.
А она сползла на пол и долго плакала от унижения, оттого, что позволила, что хотела, что даже теперь, она все еще хотела этого мерзкого, отвратительного раба, хотела так, как никогда и никого до него. Да, злодейка Самира проиграла этот раунд, но она не будет собой, если не сделает все, чтобы теперь не она, а этот раб валялся у ее ног.
* * *
До дома Мариссы я добралась быстро и без приключений.
Ярмарка была в самом разгаре, народу на главной площади гуляло не меряно. Но среди толпы я то и дело замечала законников Тайной Канцелярии. Видимо, опасность новых беспорядков все еще была очень велика.
Меня встретила Дивия, она же и рассказала, что нянюшки с раннего утра отправились на ярмарку, уж очень им хотелось посмотреть, чем на этот раз поражают Илларию заморские купцы. А вот Дивии было не до развлечений. После феерического триумфа на Зимнем балу ее волшебных платьев, от желающих заказать у нее наряды просто отбоя не было. Пока ей приходилось самой ходить к клиенткам и шить прямо здесь, в малой гостиной, переоборудованной под мастерскую, но Виэль — сестра Дивии, уже подыскала большое, просторное помещение для ателье на самой дорогой и престижной улице столицы. Ее жених Аниан активно ей в этом помогал. После свержения дома Флемора именно ему перешло все их имущество, земли и титул, за исключением компенсаций для пострадавших от их «увлечений» девушек. Теперь Аниан принадлежал к старшей ветви.