А вот и еще одно нанятое лицо появилось — девчушка мелкая к карете бросилась, упала у самых колес, полукровки и не усидели, темненькая вышла, за ней беленькая, попытались поднять девчушку в испачканном в грязи белом пальтишке. Зима в Эссире нынче слякотная. Тут-то Торек и решился. Считанные секунды всего у него и были, зажать в руке клинок, подобраться поближе, сделать вид, что тоже хочет помочь и…
Не успел Торек. Ничего не успел, даже шага сделать. Наемников учили наблюдать, всегда быть начеку, видеть опасность и чуять ее издалека, но бывает так, что, сосредоточившись на деле, перестаешь замечать зуд под лопатками, когда кажется, что кто-то за тобой наблюдает, когда чувствуешь кожей опасность. Слишком хотел он, чтобы прошло все гладко, мечта манила, застила глаза, а вот шип, входящий в спину Торек почувствовал, но не успел даже вскрикнуть раненой птицей, его утянуло назад, в полумрак переулка, куда даже солнце редко заглядывало. Обернулся наемник, посмотрел в глаза своего убийцы, и на его лице навсегда застыло удивленное выражение. С этим выражением он и осел на землю.
Убийца Торека дождался, когда разбитые экипажи растащат, а процессия продолжит путь, и отправился в противоположную от главной улицы сторону. Сегодня уже попыток не будет. Тем более, что не ту глупый наемник убить пытался. Та в Илларии осталась, а значит, есть еще время подготовиться, легенду придумать, осесть в Эссире и затаиться, пока не настанет время начать новую охоту.
Давненько он так не веселился, чтобы на грани танцевать, на острие ножа, когда огонь в крови и сам не знаешь, успеешь ли в следующий раз? Остановить за минуты, секунды от удара, и эти глаза убийцы, ставшего жертвой, полные удивления и предсмертной агонии. Ничто с этим не сравнится, ничто. Разве что хороший противник. Но таких в Эссире пока не наблюдалось.
* * *
Эта история произошла, когда ни меня, ни мамы моей даже в проекте не было. Лет пятьдесят или шестьдесят назад. Оукли толькотолько тогда вышли на рынок ювелирного искусства и очень дорожили своей репутацией. Они и сейчас дорожат, но тогда репутация была для них всем: важнее денег и дела. Как там говорят:
«имя зарабатывают годами, а теряют в один миг». Вот это-то тогда им и грозило.
А началось все с того, что одна высокородная дэйва поссорилась со своим женихом. И так на него осерчала, что в сердцах пообещала выйти замуж за первого, кто войдет в дверь ресторации, в которой они в тот момент ужинали.
Жених на заявление лишь ухмыльнулся: дело было за полночь, основная масса посетителей уже отужинала и разошлась по домам, угроза девушки могла так и остаться лишь угрозой, если бы одна из уходящих посетительниц не забыла на столе свою сумочку. На беду, в тот момент мимо столика с забытой вещью проходил подавальщик, который бросился догонять гостью, чтобы вернуть ей потерянный предмет. А возвратиться в зал он решил аккурат через главные двери ресторации.