— Ты очень любишь ее? Клем.
— Очень. Она мне ближе, чем сестра, ближе всех, я люблю ее даже больше собственного брата.
— Я тоже люблю Самиру больше всех.
— Тогда скажи ей об этом. Наверняка ей не слишком понравилось наше с тобой общение.
— А что бы сделала ты, увидев Клем с Самирой?
— Рвала бы и метала. А еще я когда-то поставила ультиматум, заставила Клем выбирать. Она тебя тоже заставит.
— А может, и нет, — загрустила Касс. — Если я люблю ее больше всех, то Самира больше всех любит Дэйтона.
От ее слов Тея поежилась, и прогулка перестала казаться привлекательной.
— Они много общаются, — заметила она, повернув к выходу из сада.
Там действительно было чудесно: пушистый снег, покрытые им, словно белоснежными платьями, деревья, ледяной фонтан — настоящее произведение искусства. С помощью магии вода застыла прямо в полете, каждая капелька превратилась в крошечный кусочек льда, и этот водный поток состоял не из цельного куска льда, а вот из таких маленьких кусочков. И если провести по ним рукой, то льдинки разбегутся, боясь живого тепла, а уберешь ее и они вернутся на прежнее место к своему удивительному потоку.
А чуть поодаль, за деревьями прячется большая площадка с ледяными скульптурами: всевозможные животные, мифические существа и даже маленький, с нее ростом, дракончик с раскрытыми крыльями, настолько искусно сделанный, что может показаться, что он живой. Ведь помимо радужных где-то на пике горы Сиель когда-то жили и ледяные драконы. Никто никогда их не видел, но может, они выглядели именно так?
И все же, несмотря на все великолепие и какую-то нереальную сказочность этого удивительного сада, Тея любила зиму гораздо меньше лета, возможно природа огненного дара брала свое. Когда она смотрела на дракончика, то ей казалось, что он живой, просто заключен в эту жестокую ледяную тюрьму, и ей нестерпимо хотелось растопить ледяную корку, освободить это гордое свободолюбивое существо, даже если умом понимала, что это всего лишь лед, а внутри ничего нет, кроме застывшей воды.
Она сама чувствовала, словно ее тоже сковал лед, какой-то жестокий маг заключил в холодную тюрьму. И это чувство не проходило с ночи бала, когда страшное видение будущего разбило ей сердце. Она ведь знала, что принц сделает это, знала давно, и все равно позволила этому случиться — влюбилась отчаянно и без оглядки, а теперь…
— Да, много, но тебе не о чем беспокоиться, он любит только тебя.
— Что? — Тея оторопела, услышав ответ Касс, на заданный, но уже подзабытый вопрос. И столько в ее словах было уверенности и какой-то детской правдивости, что ей захотелось поверить. — Что ты сказала?