Да, семейные переживания заслонили на несколько дней его чувства и намерения по отношению к принцессе Алатее, но он не предполагал, что это ее так обидит. Семья для него была всем, наверное, потому, что много лет до этого он был слишком одинок, и Дэйтон очень хотел, чтобы Тея стала частью этой семьи, частью его жизни, ведь частью сердца она уже была. Осталось понять, что творится в ее огненной головке, что заставляет ее так обижаться, отстраняться и отдаляться. И он надеялся, что скоро эта стена будет разрушена, и возникнет то самое чувство взаимного притяжения, искр между ними, которые он ощущал в Илларии.
— И, наконец, барон Айзен, найден мертвым в постели шлюхи в особняке мадам Бомари.
— Что? — переспросил принц, когда до него дошел смысл последней фразы Ремиаса Прелатти.
— Простите? — с недоумением откликнулся докладчик.
Сын Томаса Прелатти — заместителя главы тайной разведки Арвитана — Ремиас Прелатти, несомненно, был хорошим руководителем местной жандармерии, но до уровня отца пока не дотягивал. Возможно, это приходит только с опытом, с годами, но пока, Ремиас не умел улавливать все тонкости настроения наследника Арвитана. Томас в этом смысле гораздо проницательней; он, как никто умеет вовремя промолчать или повторить уже произнесенную фразу.
— Хм, вы что-то сказали про барона Айзена?
— Он убит в доме мадам Картуж, — повторил Ремиас, явно растерявшийся от рассеянности принца. Впрочем, эта рассеянность быстро прошла, заменившись крайней заинтересованностью.
— Это не тот ли барон, которого обвинили в растрате казны при строительстве больницы в Стовийском форте?
— Э… я уточню, — сконфуженно ответил младший Прелатти, словно школяр, забывший сделать домашнее задание. Неприятное ощущение, но именно так мужчина себя и чувствовал, особенно, когда заметил, что Солнечный принц — будущий правитель Арвитана, разочарованно поджал губы.
Ремиас лишь несколько месяцев занимал свой пост и так гордился этим. Гордился, что пошел против воли отца, что, несмотря на свой возраст, уже успел завоевать уважение у подчиненных, однако уважение начальства заслужить было не просто, особенно когда он так сплоховал. Ах, если бы он мог, как отец, предвидеть все вопросы высокого начальства, уж он бы блеснул, всю подноготную бы выкопал этого барона, а не краснел бы от стыда, как в детстве. И может, прав был отец, говоря, что не по зубам он себе кусок отхватил, опыта маловато с тяжеловесами тягаться?
— Итак, барон мертв. Уже известно от чего? Вы сказали убит.
Преступника нашли?
— Ищем, но…
— Но? — приподнял левую бровь принц. Разве может быть в этом деле какое-то «но»?