Желание было настолько сильным, что если бы не кайр, крепко держащий меня в объятиях, я бы с этим чувством не справилась. А так вздрогнула только, зажмурилась и сильнее прижалась к его груди…
Слава богам, эта пытка закончилась раньше, чем я успела познакомить мир с содержимым своего желудка, а как только головокружение отступило, вырвалась из рук кайра и, переступая через каменные лучи перехода, направилась к дому. Наконец-то я в столице, наконец-то отдохну и высплюсь, наконец-то избавлюсь хоть ненадолго от общества мерзкого охранника и подумаю над тем, что же со мной происходит в последнее время? Мой дар сбоит, в привычно мерзком переходе возникают странные, непреодолимые желания, и в груди жжет так, словно там живет кто-то живой и хочет вырваться наружу. Страшно.
— Осторожнее! — вскрикнул кайр, когда я, поглощенная мыслями, споткнулась об каменный выступ, молниеносно подлетел ко мне и остановил падение в нескольких сантиметрах от земли. А я разозлилась, не на него, на себя, дуру неуклюжую.
— Спасибо, — процедила сквозь зубы и поспешила к дому, на этот раз тщательно смотря под ноги.
«Да что же это такое-то?» — хотелось крикнуть мирозданию. — «Разве недостаточно с меня уже проблем?». Но мироздание не откликнулось, зато откликнулся Кахаар, распахнувший входную дверь, едва я ступила на совершенно новые ступеньки крыльца.
Управляющий был на удивление бодр, словно сейчас была не рань несусветная, а разгар его рабочего дня. А едва я переступила порог, рассказал, что за время нашего отсутствия приходили двое: глава Особого отдела Тайной Канцелярии Авенор и дедуля Парс.
Первый хотел допросить Изу, но она спала, а дед приказал ее не беспокоить, поэтому Кахаар чуть ли не грудью встал на защиту бедной дэйвы. Пришлось Авенору отступить и уйти ни с чем. Дедулю же так просто выставить не удалось, он никак не хотел верить на слово, что я уехала с дедом по делам и вернусь не скоро. Но и он в итоге ушел, правда пообещал, что обязательно вернется утром.
— А Иза как? — спросила я.
— Просыпалась, — печально вздохнул Кахаар, — дважды.
Но, по указанию деда, управляющий оклематься ей не давал, предлагал воду щедро разбавленную успокоительным. Иза выпивала и почти сразу засыпала снова.
Я решила в таком случае ее не беспокоить и сразу отправилась в свою комнату. На хранителя не смотрела; я так рассудила — если он таким гадом оказался, то впредь буду его игнорировать. Не стоит он моих симпатий, и внимания тоже не стоит. Я больше ни одного слова ему не скажу, чтобы не провоцировать ни его, ни себя. А там… может, все как-то и устроится.