Амелия уловила хищную улыбку в его голосе, пока он медленно входил и выходил из нее. Каждое движения ощущалось сладкой пыткой, её бедра двигались навстречу, несмотря на попытки остаться безразличной. Он нежно лизнул изгиб её уха. Амелия вздрогнула от неожиданного чувственного контакта. Её руки и ноги замерли в оковах, напоминая о полном контроле Брефта, от чего усилился жар в её матке.
«Ну и где ты, мама? Почему не говоришь мне, какая я злая и извращенная? Расскажи мне обо всех пытках, что меня ждут в аду за плотский грех. Расскажи мне о вечном огне за мгновения удовольствия. Сделай так, чтобы я расхотела грешить. Спаси мою душу, черт бы тебя побрал!»
Но голос мамы оставался безмолвен, потерян в нежных толчках горячей плоти Брефта и его искушающем шепоте.
— Я хотел бы освободить тебя в лесу и позволить убежать. Я хотел бы охотиться на тебя, как на добычу, идти по твоему запаху, чувствовать твой страх, когда приближаюсь. Я догоню тебя, брошу на землю, сорву одежду. И возьму тебя, как зверь, буду кусать, царапать и трахать тебя, пока ты борешься за свободу, зная, что проиграешь. Я возьму тебя жестко, ты кончишь в криках.
Амелия застонала. Его темп ускорился, с каждым толчком она становилось более мокрой и горячей.
Она разжала зубы, её дыхание сбилось. Брефт прижал её спиной к стене.
Он продолжил дразнить её, нашептывая фантазии.
— Наверно, я оставлю тебя прикованной к стене, чтобы брать тебя, когда пожелаю. Чтобы я мог сделать так… — он ущипнул за соски, от чего она изогнулась с тихим криком, — …когда прохожу мимо. Ты будешь красивой декорацией для моего удовольствия. Ты будешь висеть для наслаждения моих глаз и тела. Художница сама станет произведением искусства.
Амелия стонала громче по мере ускорения его толчков. Она остро ощущала свою беспомощность. Понимала, что он может сдержать обещание и оставить её прикованной к стене, сделать из нее игрушку и играть с ней, когда пожелает. Страх усилил возбуждение, и она почувствовала, как подступает очередной оргазм.
Брефт взял её за подбородок и повернул к себе. Его губы грубо впились в её, вынуждая открыть рот для глубоко поцелуя. Он удерживал её одной рукой, в то время как другой грубо ласкал грудь. Амелия не переставала стонать от его штурма. Брефт, рыча, врывался в нее быстрыми толчками.
Амелия почувствовала губами его клыки, поняла, что он уже близок к оргазму.
Она чувствовала, как подступает её оргазм. Брефт вколачивался в нее у стены. Он откинулся, его клыки поранили её язык, когда он отстранился, чтобы взреветь в оргазме. Порез обжег её язык на мгновение, но затем оргазм поглотил её тело и она заметалась в оковах.