На подходе к соседскому дому, их встретил заливной лай чёрного пса. Смешно задрав уши, здоровяк с мощными лапами бесновался на цепи, возвещая о прибытии гостей.
— Боги, это Саббар так вымахал? — вспомнил Кай чёрного щенка Хеннов, что принимал постоянное участие в их с Мариком авантюрах и был спутником всех походов на рыбалку или по ягоды.
Мира энергично закивала.
— Вот это откормил его старик!
Они остановились у порога и постучались в дверь. Саббар к этому времени замолк и теперь неуверенно смотрел на них — он знал Миру и видел в ней друга, поэтому тревогу поднимать не собирался. Кая, в свою очередь, кажется, не признавал, хотя то, что он пришёл в обществе «знакомых», прибавляло ему немного доверия с его стороны. Тем не менее, уши его были по-прежнему навострены, а хвост энергично метался из стороны в сторону.
— Не узнаешь, Саббарушка? — ласково проговорил младший, подобравшись к нему поближе.
Пёс гавкнул пару раз, скорее настороженно, чем обрадованно. Когда же к нему на встречу был сделан ещё один шаг, и Кай протянул руку, чтобы погладить его лобастую мордаху, тот вдруг со скулежом прижал уши и припал к земле, словно рука юноши превратилась в огромный мясницкий нож. Бочком отполз подальше и спрятался в будке, испуганно сверкая глазами.
Кай моргнул растерянно, и в этот момент из дома к ним вышел старик Хенн.
— Доброго урожая вам, Аднес, — с улыбкой поклонилась Мира.
Старик, который за эти семь лет толком не изменился — разве что стал чуть ниже, — коротко качнул головой в ответ и вставил в рот самодельную трубку.
— У нас тут небольшой праздник по поводу возвращения Кая. Хотели баню растопить. Вы не возражаете?
Пропыхтев закуренной трубкой и лениво разогнав рукой клубы дыма, старик кашлянул и ответил скрипучим голосом:
— Топите, топите, конечно!.. Все ж свои… да, молодой человек? — поднял он на Кая блестящие озорным блеском глазки, прячущиеся под густыми седыми бровями.
Младший улыбнулся.
— Свои… свои… — повторил Аднес Хенн и заискивающе повёл трубкой в сторону Миры. — А Кай это кто?
— Ну, как же… — она скользнула по юноше смущённым взглядом и продолжила учтиво: — Кай вот он. Младший сын Ганна. Брат мужа моего.
Старик несколько мгновений пристально смотрел на Кая, видимо, роясь в оскудевшем багаже воспоминаний, после чего, снова взяв в зубы прикус трубки, повернулся к Мире.
— Мхм, пусть так, хорошо. Погоди… это тот ушлый мальчуган, что всё с Мариком таскался? А-а! Так вот… — он пару раз кашлянул, — …вот о ком… вспомнил, вспомнил, да, очень рад. — Он протянул ему свою худущую сморщенную руку, и Кай осторожно пожал её, опасаясь сломать. — Ты… это да, это хорошо. Так вы к Марику, значит? А его нет. Он вчера в Академию отправился. Вот. Да. Учиться будет.