Сохранялось ощущение, что прекрасное волшебство — далеко не предел возможностей артефактора. Но маг очень устал и работает на частично восстановившемся резерве. Словно зачарованная, я любовалась магией, пока не почувствовала, как в заклинание вплетается мой собственный дар. Даже не так. Не мой дар, а его отголосок, отражение. Будто смотрела на себя со стороны. Ощущение было странным, жутковатым, и его еще больше усиливала детализация внешности изображающего меня фантома.
Эдвин оказался удивительно наблюдательным. Наделяя бесплотную куклу моими чертами, маг точно передал не только мой рост, сложение, истощенность последних недель, овал лица, чуть заостренный подбородок, линию полноватых губ, плавный изгиб бровей и цвет глаз, но и особенности, на которые обращал внимание далеко не каждый. Инквизитор не забыл ни светлые родинки слева у подбородка, ни тонкий шрам на правом виске, след учебной стычки с нежитью.
Его наблюдательность смутила меня, напомнила о других, значительно более заметных шрамах. Тех, что остались от допросов. Мне стало неловко и стыдно, а инквизитор насторожился, нахмурился, словно произошло что-то странное. Но заклинание вещи завершил. Кулон, до того переливающийся всевозможными цветами, впитал в себя мой образ и отголоски дара, померк. Серебристое сияние вокруг мага потускнело, погасло. Видение растаяло.
Через несколько минут услышала шаги Эдвина на лестнице. Он остановился рядом с моей комнатой. Постоял немного, словно раздумывая, постучать или нет. Решил постучать.
— Ты не спишь, — констатировал он, когда я разрешила магу войти. Нахмуренные брови, серьезный взгляд, жесткая линия рта. Виконт все еще казался настороженным, как в кабинете. Давно?
— Не слишком, — уклончиво ответила я.
Эдвин кивнул, изобразил улыбку. Она получилась жутковатой из-за холодного и колючего взгляда.
— Это даже к лучшему. Коболы скоро принесут тебе ужин. Я просто хотел попрощаться до завтра и пожелать спокойной ночи, — солгал Эдвин.
Ложь была очевидной, но что стало причиной визита, я тогда не поняла. Только ответила спокойным пожеланием удачи и простилась до утра. Виконт почтительно кивнул и вышел, пропуская двух еще незнакомых мне кобол, толкающих тележку с ужином.
Еда была сытной и вкусной, маленькие женщины обходительными, но неразговорчивыми. Признаться, меня бы удивила их болтливость и желание выдать незнакомке все тайны убежища Эдвина. Думала, что после ужина засну, но мысли возвращались то к бою с инквизиторами, то к волшебству виконта.
Лежа в постели с закрытыми глазами, слышала, как маг ушел. Не было ни щелчка закрывающейся двери, ни отзвука прощания с коболами. Просто вдруг почувствовала, что мой мир будто заключен в доме-скорлупе, а Эдвина в нем не стало. Поняла, что заснуть не удастся, накинула халат и пошла исследовать библиотеку. Она порадовала не столько огромным собранием томов, сколько напольными часами. Жить, не зная, вечер еще или уже давно утро следующего дня, оказалось неожиданно сложно. Часы показывали половину одиннадцатого, а на циферблате появился маленький месяц. Бессоннице нашлось объяснение — сказалась привычка последних недель. Ночь стала для меня временем путешествия. Я бродила меж стеллажей, мерно тикали часы, свет лампы скользил по переплетам, выхватывал из темноты названия. Недалеко от входа располагались классические романы, но настроения читать о чужих судьбах у меня не было. Обойдя два диванчика, условно разделяющих библиотеку на части, попала в раздел научной литературы. Названия собранных там книг заинтересовали меня значительно больше. "Растения