Пустоши", "Путешествия по берегу Лазурного моря", "Ядовитые змеи Далира", "В плену предрассудков. Эльфы северных земель", "Основы зелий", "Помощник целителя". Почти все книги были на раффиене, языке магии. Многие из этих трудов я читала. Правда, очень давно, еще до ареста родителей. И с тех пор вообще никак не оживляла и не развивала знания, что не удивительно. Нарушение мной запрета Великого магистра на занятия магией было равносильно смертному приговору. Брату и себе.
Внимание привлекла книга "Артефакторика. Основы", взяв ее, устроилась на диванчике. Мои познания в этой области ограничивались азами распознавания свойств уже имеющихся артефактов, а умения Эдвина восхитили, пробудили жажду знаний.
Книга была старой, чернила — выцветшими, блеклыми, слог тяжеловесным. Первые несколько страниц с трудом пробиралась сквозь нагромождение слов, а потом привыкла, втянулась, даже стала получать удовольствие от чтения. — Госпожа не спит? — раздался рядом удивленный голос коболы.
Я от неожиданности подпрыгнула на месте и в последний момент сдержала замораживающее заклинание.
— Нет, не сплю, — выровняв дыхание и совладав с собой, ответила я.
Глянула на часы. Месяц уже почти скрылся, над нарисованным горизонтом появлялось солнце. Половина пятого утра.
— Хозяин разве еще не вернулся? — забеспокоилась я.
— Еще нет, — ответила невозмутимая кобола. — Госпоже что-нибудь принести?
Я отрицательно покачала головой. Глиняная женщина ушла, оставив меня наедине с крепнущим страхом.
Минуты тянулись долго. Книга больше не отвлекала. К семи, когда Эдвин все еще не возвратился, общество бесстрастно тикающих часов стало невыносимым. Я вернулась в спальню, переоделась в дневную одежду, привела себя в порядок.
Попытки успокоиться ощутимого результата не дали. Безжалостное воображение рисовало ужасы боя с инквизиторами, погоню, ранение Эдвина. Меня терзали угрызения совести.
К счастью, мучения прервал своим появлением виконт Миньер. Слышала, как он прошел к себе, как потом спустился в купальню, как переговаривался с коболами, давал распоряжение о завтраке. Магу и в голову не пришло зайти ко мне, рассказать, как все прошло. Уверена, мои переживания, узнай он о них, его очень удивили бы.
Спокойно поразмыслив, пришлось признать, что объективных причин волноваться о маге не было. Он, такой же инквизитор, как и другие магистры Ордена, не возбуждал у них подозрений. Его не разыскивали, не следили за каждым его действием. Моя встреча с охотниками вызвала сильный магический всплеск, отголоски которого чувствовались на большом расстоянии. Этим Эдвин мог достоверно объяснить свое появление на пожарище.