Кажется, они осели в Кирлоне.
— Ты не поддерживаешь связь с родными? — поразилась я. — Последние несколько лет не имею на это права. Серпинар чрезвычайно мстителен и злопамятен. А то, чем я занимаюсь, точно не придется ему по вкусу, — криво усмехнулся Эдвин. — Теперь я понимаю, почему ты хочешь спасти лиса. Но почему ты уверен в том, что Серпинар не забрал его дар? — Он больше так не делает, — хмуро ответил виконт. — Хотя знает, что ему потеря рассудка, в отличие от его помощников магистров, не грозит.
Заметив мое недоумение, Эдвин пояснил:
— Тех семерых, что были с ним в Гнезде, он сделал главными инквизиторами провинций. За десять лет четверо из них полностью потеряли разум. Ходят под себя и пускают слюни. Двое в большей или меньшей степени безумны. Лишь седьмой еще держится. И Серпинара ничто не берет.
— И почему он такой особенный? — проворчала я и снова заслужила удивленный взгляд.
— Потому что он полуэльф из рода Змеи, — сообщил Эдвин.
Я не скрывала скепсиса:
— Не очень-то он похож на полукровку.
— Ты права, на эльфа он не походит нисколько. Но, по-моему, сила его дара и возраст говорят сами за себя, — усмехнулся виконт. — Великому Магистру Серпинару, самому могущественному магу Норолдин из ныне живущих, двести восемнадцать лет.
Я постаралась не показывать удивления. Судя по улыбке Эдвина, не получилось.
— Если он не планирует забирать дар лиса, то зачем он ему? — Будет переправлять магическую энергию на себя. С помощью артефакта, — сухо ответил Эдвин. — Пока лис не умрет. Это безопасней и действует дольше.
Он покосился на карту, нахмурился.
— Ты знаешь, где его держат? — спросила я.
Он помедлил с ответом:
— Думаю, найду место по ориентирам, — и снова быстрый взгляд на карту. Неуверенность Эдвин попытался скрыть, но не слишком удачно.
Беспокойство нарастало, кололось страхом. Но осознать, что именно меня пугает и настораживает, не могла.
— Как ты вообще об этом узнал?
— Подслушал разговор Серпинара с магистром Лейодом, главным инквизитором провинции, — пожав плечами, сказал Эдвин и взял в руки карту. — Скорей всего, его держат в месте нонраффиен недалеко от поместья Верховного Магистра. Они упоминали Золотой ручей, а там есть такое.
Он вел пальцем по линии Спокойной реки, вчитываясь в названия впадающих в нее ручейков. Я наблюдала за ним, перемешивая в глубокой мисочке овсяную кашу. Вдруг поняла, что с вечера ничего не ела, а от голода сводит желудок. Эдвин застыл над картой, наверняка обдумывая, с какой стороны удобней было бы подступиться к тюрьме. Молчание долго не прерывалось. Я завтракала, он занимался расчетами, разбрасывая по бумаге основы формул.