Эдвин подал мне чашку чая:
— Запей, — предложил он и со вздохом признал:
— Ты права. Есть плохая новость. Мой резерв восстановится достаточно только к утру.
— Я не хочу столько терпеть, — отрицательно покачала головой. — У меня тоже сколько-то уже накопилось. Хотела предложить ему забрать магию, но он заговорил первым:
— Сделаем вместе. Хорошо?
Воспоминание о том, как мы зачаровывали бечеву, отозвалось теплом и радостью. Видимо, не только у меня, раз Эдвин почти просил об этом. Я улыбнулась и согласилась:
— С удовольствием.
Он просиял и, наклонившись ко мне, поцеловал.
Сравнение с совместным созданием артефакта этот эксперимент проигрывал. Да, красивое сплетение даров, удовольствие и совсем новый для меня опыт исправления и снятия сломанного заклинания. Но я все не могла избавиться от ощущения, что Эдвин меня прощупывал. Пытался осознать оттенки эмоций, найти подтверждение искренности слов. Проверку я, судя по лучистости его дара, прошла. Но сильно задело и даже оскорбило то, что в таких мерах он видел необходимость.
Совершенно обессилившая и полностью опустошенная я лежала в объятиях спящего Эдвина и прислушивалась к звукам за стенами. Птицы Великого магистра пытались найти вход в убежище, царапали окна. Противное ощущение чужого присутствия стало особенно мерзким, когда мне привиделся Серпинар. Полагала, теперь, после разговора, он сосредоточится на мне. Но магистр по-прежнему меня не видел и рассматривал что-то у меня за спиной. Ощущение от этого было жуткое.
— Ты сказал, что лис там по доброй воле, — щедро намазывая теплую булочку маслом, напомнила я. — Почему ты так решил?
— Причин две. Во-первых, на нем не было артефакта подчинения, — потянувшись за ветчиной, спокойно ответил Эдвин. — А добровольно отдавать свою силу постоянно маг не будет ни в каком обличье. Но и передающего артефакта на нем не было.
— А во-вторых?
Я вытащила на тарелку полдюжины соленых огурчиков.
— А во-вторых, — похитив у меня самый большой, продолжил Эдвин. — Когда он увидел меня, попытался сообщить о нас кому-то. Думаю, Великому магистру. Но я успел заблокировать его заклинание. Иначе мы имели бы сомнительную радость общаться той ночью с Серпинаром.
Я отвела взгляд, сделала вид, что занята завтраком. Знала, что должна рассказать о встрече с Великим магистром. Но в то же время возникло ощущение чего-то запретного, едва ли не постыдного. Поборов сильное желание скрыть разговор с Серпинаром, призналась.
— Я вчера его видела. У эльфийского камня на берегу. Голос прозвучал глухо, сипло, и поднять глаза на Эдвина не осмеливалась. Отчего-то чувствовала себя перед ним виноватой.