Обратный путь (если это обратный) к месту ночлега проходил под непрекращающимся аутотренингом «со мной все хорошо, это невзаправду». Дорожка, как и положено, вела под уклон, и это внушало осторожный оптимизм. Я отмечал знакомые ориентиры и старался не думать о людях и флажках. Я мечтал увидеть следы вчерашнего кострища, мечтал проснуться завтра утром и ощутить полную нормальность в окружающем мире. А затем воображал, как буду рассказывать удивительнейшую историю о своих приключениях. И ведь толком то никто не поверит. Будут участливо внимать, отчаянно делать вид, что все сказанное мной, правда… Но не поверят. И я бы сам не поверил.
Время шло вместе со мной, а искомый привал и не думал материализовываться. Я периодически поглядывал на часы и нервничал. Солнце уже светило по инерции откуда-то из-за невидимого хребта. Вот еще одна странность – от места своего утреннего лагеря до заколдованной полянки я шел часа три, а вот обратно около четырех часов, и тропинка до боли знакомая, что исключало возможность сбиться с пути и свернуть куда-то в сторону. Я старался быть очень внимательным и просто не мог пропустить близнецов – приметного дерева с двумя стволами, под сенью которого я спал прошлой ночью. Да и следы кострища тоже трудно не заметить. Обложенное камнями, наполненное золой и непрогоревшими частями веток. Да, будет весело, если это место волшебным образом исчезло. Тогда куда же я приду, куда попаду… Опять на какую-нибудь странную полянку с оленем. Хорошо, если с оленем.
Когда стало основательно темно, я занервничал совсем основательно. Было страшно и противно от невозможности как-то противостоять этому липкому дрожащему ощущению. Я уже был уверен, что не найду близнецов, и что эта дорожка ведет меня совсем в другую сторону. Хотя вроде все правильно – иду под горочку, и ориентиры знакомые. Но надежда выйти на место своей ночной дислокации практически исчезла. Кроме того, плутать в сумерках и в этих странностях мне не улыбалось. Поэтому выбрав небольшую проплешину среди подлеска в двух шагах от тропинки, я решил остановиться на ночь здесь.
Быстро поставил палатку – она у меня сверхлегкая, но очень славная и держит любой дождь. Насобирал хвороста – благо он присутствовал тут в изобилии. С костерком проблем тоже не возникло, а вот с едой… Я произвел инспекцию своих съестных запасов. Печально. Один оставшийся бутерброд, и пара консервов – сайра и гречка с курицей. Еще печальнее ситуация с водой. Термос давно пустой, а полулитровая бутылочка с водой… в лучшем случае ее хватит только на завтра. А пить назло хочется так, словно я неделю бродил по пустыне. Придется всухомятку ужинать. Надо же, кто бы сказал, что в лесу я буду испытывать жажду. Ведь Синяя гора – родина чистейшей речушки, с живописными водопадами, и вода такая вкусная, что ее можно пить и пить… пить и пить… Я покусал зубами кончик языка, и приступ жажды немного отступил. Все-таки хлебну глоток из бутылочки. А завтра пойду искать реку. Здесь должны быть родники, озера, речушки – почва влажная, совсем нежухлая листва – все говорит об обильных источниках влаги. Вот только бы выйти из этого лабиринта.