Дожевать бутерброд я так и не смог. Его вкус отсутствовал напрочь, бумага и то вкуснее, и запихивать эту пресную массу в себя, не запивая, было выше моих сил. Очевидно, переход в эту хренову реальность повлиял на органические продукты не лучшим образом. Ну что ж, воспримем сие как урок выживания. А вообще лучший выход – лечь спать. Есть шанс, что, проснувшись, я услышу голоса туристов, увижу знакомые флажочки на ветках, и все будет хорошо.
Я снял ботинки, куртку, надел теплые свитер и носки, забрался в палатку и выключил фонарь. Звуки леса немедленно обступили меня, но ничего угрожающего и патологически непонятного среди них не ощущалось. Я закрыл глаза и уснул.
***
А потом проснулся. Открыл глаза, и все. Никакой послесонной дремы, потягиваний, зевков. Вот странно, только что глубоко спал, и вдруг проснулся, и такое состояние, будто уже умылся, сделал зарядку и позавтракал. Ясно, легко, бодро. Мда… ключевое слово странно. Не нравится мне такое излишне замечательное пробуждение. На всякий случай я еще полежал в палатке, прислушиваясь к звукам извне и надеясь услышать что-нибудь человеческое. Но не дождался. Ну что ж, сделаем скидку на утреннее время. Вряд ли в 7 утра тут наблюдается столпотворение. Надежда умирает последней.
Я вылез из палатки, окунаясь в туман и зябкость, поежился, помахал руками, стараясь согреться. Вокруг не наблюдалось ничего подозрительного, равно как и утешительного. Впрочем, что можно было разглядеть в этом облачном мареве. Тем не менее, дышалось исключительно прекрасно, я ощущал себя восхитительно здоровым и первозданным. И даже не хотелось есть, и что более важно – пить. Я решил переждать часик, пока солнце не разгонит туман, а уж потом вычислять искомые пути.
Лес просыпался, заголосил суетливыми кличами птиц, зашелестел ветерком. Туман как засидевшийся гость, почуявший что ему давно не рады, стал наконец испаряться, и сквозь обесцветившееся молоко начали проступать контуры деревьев. Я умылся и даже слегка напился обильной росой с широких листьев неопознанного кустарника. Меня просто переполняло внезапной утренней энергией, и я был готов идти, бежать, нестись молнией, но только не бездействовать. Чтобы как-то реализовать нахлынувшую силу, я отжался рекордное количество раз и совершенно не устал. Сделал еще подход и еще… Мышцы послушно сокращались и радовали ощущением неутомимости. Да что со мной…это все странно – стучалось с оттенком тревоги в сознании, но отчего-то не цеплялось, не вгрызалось, не портило.
Солнце жизнерадостно подсушило палатку, и я на раз свернул ее в чехол. На два сложил все остальные вещи, нацепил рюкзак на отчего-то молодецкие плечи и пошел…