она в норме? Я не мог видеть ее лица, мог лишь слышать ее вздохи и стоны. В тот момент они звучали хорошо, но если так, то почему она теперь закрывается от меня?
Не думаю, что я был слишком груб. На самом деле, я все равно сдерживался. Но Саванна могла смотреть на это по-другому.
Поморщившись от этой мысли, я провел рукой по груди. Мне вдруг показалось, что она сейчас расколется надвое.
— Я... Я причинил тебе боль?
Я услышал сопение и затем:
— Нет.
Она врет.
Я зажмурил глаза, мой голос переполняли эмоции, когда я произнес:
— Черт, Саванна, почему ты ничего не говоришь?
— Ты не причинил мне боль. — Ее голос дрожал. — Я в порядке.
— Бред! Мать твою, ты не плачешь, когда все хорошо!
— Деклан...
— Нет. — Я толкнул дверь и проскользнул в ванную. Саванна стояла у стены, сжимая дверную ручку, свет от окна проникал в тусклое пространство. Его было достаточно, чтобы увидеть левую часть ее тела и заплаканное лицо. Прислонившись к тумбочке, я сложил руки на груди. — Я не позволю тебе уйти от этого. Ты всегда убегаешь от меня, но сейчас я не собираюсь тебе этого позволить. Черт возьми, поговори со мной, Саванна!
— Я не хочу!
Ее крик эхом отозвался в тишине пространства, и эта внезапная вспышка заставила меня вздрогнуть. Она икнула от рыдания и потерла лицо, проговорив еле внятно.
— Я не хочу, чтобы ты знал.
Мое горло сжалось от боли и паники на ее лице, страх тяжелым грузом осел в животе. Я не знаю, в чем дело, но это плохо — реально плохо, черт возьми, и я боюсь узнать правду. Мгновение все, что я мог слышать, это удары моего сердца, когда я медленно спросил ее.
— Не хочешь, чтобы я знал о чём?
Ее губы затряслись, когда она вперила в меня умоляющий взгляд.
— Просто отпусти. Пожалуйста, Деклан, я тебя умоляю, просто забудь об этом.
— Ты пугаешь меня. — Я шагнул к ней, чтобы вытереть слезы. Она отвернулась, и я смотрел на ее профиль. Капля влаги дрожала на нижней губе, которую она покусывала. У меня у самого щипало глаза от разрывающегося сердца. — Позволь мне прикоснуться к тебе. — Я умолял, мой голос был напряженным. — Пожалуйста. Ты понятия не имеешь, как сильно ранит то, что ты мне этого не позволяешь. — Я чувствовал это на глубинном уровне, клянусь. Словно тупую боль, которая не утихнет.
Ее глаза зажмурились, и еще больше слез побежало по ее раскрасневшимся щекам.
Я больше не мог этого нахрен вынести. Я дернул ее к себе и обнял, благодарный за то, что на этот раз она не пыталась меня оттолкнуть. Рыдания сотрясали ее, когда я прижимал ее к себе настолько сильно, насколько это было возможно, чтобы не мешать дышать. Мои руки гладили по спине, по самой нежной коже, которую мне когда-либо доводилось трогать, пока я, закрыв глаза, зарылся лицом в ее шею. Я вдыхал аромат ее душистой земляничной кожи и волос с жадностью, как утопающий, оказавшийся на поверхности.