— Я не хожу так на работу, — я чувствую, что она думает о том же, и тянусь к одежде, которую Ольга сложила на спинку дивана.
— Да уж, не стоит, — она переводит взгляд на наручные часы. — Мы немного опаздываем.
— Я нагоню на трассе.
Она даже домой должна приехать к определенному времени.
— Я спущусь к себе и быстро соберусь. Через десять минут подам машину.
— Отлично, — она кивает. — Я собрала пуговицы… не знала, куда их деть.
Она подходит ко мне и растерянно смотрит, а я понимаю, что пуговицы от моей рубашки зажаты в ее ладони. Тогда я подцепляю ее и забираю прозрачные горошины, из которых торчат белые нитки.
— Я параноик? — спрашивает девушка на выдохе.
Я же переношу ладонь на ее плечо и притягиваю к себе, после чего целую в макушку.
— В паре достаточно одного параноика. Давай им буду я.
— А я что?
— А ты будешь рвать мои рубашки. Я же научил тебя.
Я надеваю порванную рубашку задом-наперед и заправляю ее в брюки, после чего накидываю сверху пиджак и прощаюсь с Ольгой. Долгим поцелуем, который она прерывает волевым усилием, когда тот почти уводит нас в горизонтальную плоскость.
— Нам нужно ехать, — напоминает она. — Надо, Паша… Мы все равно не сможем остаться здесь навсегда.
Она права. И я ухожу к себе, чтобы найти свежую рубашку и закинуть вещи в спортивную сумку. Потом я спускаюсь в подземную парковку и сажусь за руль внедорожника. И мне становится тошно за ним, как от грубой насмешки, что я снова всего лишь водитель, управляю чужой машиной и открываю дверцу перед чужой женой.
Теперь не моя.
Цветочный аромат приходит приятной волной, когда Ольга садится сзади и благодарит работника отеля за помощь. Я защелкиваю ремень безопасности и смотрю на нее, обернувшись.
— Можно, я потом пересяду? — спрашивает девушка, словно я могу отказать.
— За руль?
— А ты пустишь?
— На колени, да, — я с наглой ухмылкой провожу ладонью по своему бедру.
— Я серьезно, Паша, — а улыбается так, что ни нотки серьезности. — Хотя нет… Ты будешь сидеть рядом и я не смогу думать о дороге.
— Теперь представь, как трудно приходится мне.
Мы шутим и обмениваемся дурацкими колкостями, а потом и теплыми прикосновениями, когда сворачиваем на трассу и Ольга уходит на переднее сиденье. Всю дорогу она сидит рядом и рассказывает институтские истории, а я вижу ее такой, какой никогда не видел. Совершенно беззаботной и веселой девочкой с заливистым смехом. И это бьет под дых наотмашь, словно там нет синяка от первого знакомства с ней и огромной гематомы от первой близости.
Она уже так глубоко во мне… Не вырвать.
— Я слушала КиШ, я тебе клянусь.