Огромная разница, первый ли это стакан или последующий. Такая огромная, что напоминает пропасть, и мне нужно побыстрее отпустить Пашу. Пока он не посчитал дозу алкоголя вместе со мной.
— Вы можете ехать, — я резко разворачиваюсь к нему и замечаю, что Паша как раз приставил мой чемодан к стенке. — Завтра как обычно.
— Audi?
Он все же не торопится и коротко осматривается по сторонам. Ему чертовски трудно развернуться и уйти, оставив меня в этом проклятом доме. На его волевом лице сдержанная маска, Паша умеет скрывать эмоции, но я буквально чувствую тяжелые мысли в его голове. Даже интонации угадываю, сейчас настороженные и недобрые.
— Да, лучше ее.
— Хорошо, я подам машину в десять. До завтра, Ольга.
— До завтра.
Он берет еще секунду, не разворачивается и не уходит сразу. Но нас прерывают, я замечаю охранника, который выходит со стороны кухни и поправляет петличку, которая вывалилась.
— Здравствуйте, — бросает он мне хмуро, впрочем, эти парни вообще не умеют улыбаться и говорить хоть сколько-нибудь человеческим тоном.
Как роботы.
— Павел, тебя босс искал, — добавляет он, кивая Паше, после чего приподнимает руки, чтобы разобраться с вывернувшимся воротом черного пиджака.
Его полы расходятся и я вижу поясную кобуру и рукоять огнестрельного оружия. Я с первого дня здесь знаю, что охрана вооружена, но сейчас как в первый раз. У меня даже перехватывает дыхание, а в позвоночник впиваются холодные иголки.
— Понял, — Паша кивает. — Куда идти?
— Да не надо никуда идти.
Расслабленный голос Димы наплывает с той же стороны, с какой вошел охранник. Муж уже успел нагнать его и войти в холл первым. Он с довольным оскалом смотрит на Пашу, что у него идет за крайнюю степень расположения, а потом переводит взгляд на меня. Оскал перестает быть довольным в ту же секунду, а взгляд Димы напоминает мне те самые иголки, которые вонзаются в тело только крепче.
— Как съездила? — спрашивает он меня с подтрунивающей интонацией. — Развеялась?
Все-таки он пьян. Несильно, но доза гуляет внушительная и не обещающая ничего хорошего. Лучше побыстрее уйти с его глаз, чтобы не провоцировать.
— Дима, я устала после дороги, — я изображаю самый миролюбивый тон, на какой только способна рядом с ним. — Я пойду наверх…
— Нет, подожди, — отрезает он. — Пойдешь, когда я отпущу.
— Хорошо. Ты что-то хотел?
— Не таким блядским голосом...
Паша резковатым движением перенаправляет сотовый из одного кармана в другой. Бессмысленный жест, которым он хочет обратить на себя внимание. И заодно напомнить, что Дима хотел с ним поговорить.