И Дима оборачивается на него, подвисая на мгновение.
— Стерва, да? — неожиданно обращается Дима к Паше. — Столько лет воспитываю, а толку ноль.
Паша берет небольшую паузу и делает неопределенный жест головой.
— Да, расслабься, — Дима по-дружески хлопает его по плечу и смеется, обнажая белые идеально ровные зубы. — Это не вопрос с подвохом. Это факт, Паш.
Не знаю, что произошло, но Дима из-за чего-то завелся, пока меня не было. Может сделка прошла не так, как он ожидал, или кто-то из партнеров устроил ему нервотрепку на пустом месте и сорвал сроки поставок. Все возможно, у Димы десятки контрактов и подразделений по стране, где-то всегда может закоротить, но так или иначе я вижу перед собой обычную картинку. Муж справляется с рабочими стрессами по одной схеме — сперва домашний виски, потом словесная потасовка со мной, если я нечаянно попадусь на глаза, а затем бар или стрип-клуб.
Сегодня я попалась на глаза. Я прекрасно знаю такое состояние мужа, обманчиво веселое и добродушное, но это только на поверхности, а на самом деле в нем пульсирует чистый ток. И тут уж как повезет, прорвется ли разряд или вдруг потухнет, не достигнув жестоких значений. Поэтому я стою рядом и ищу момент, когда можно будет уйти. Нужно выцепить правильную секунду — когда Дима переключит внимание на другое и не успеет вновь вспомнить обо мне. Это трудно, но я научилась.
И пока рано. Я вижу, как он не глядя заводит ладонь назад, чтобы ткнуть в мою сторону.
— Я до нее не знал, что такие суки бывают, — Диму тянет на откровения от выпитого, и он начинает театрально кривляться, как делает каждый раз, когда говорит гнусности обо мне.
Ему обязательно надо сильно нахмуриться или закусить нижнюю губу с оттяжкой, или наклонить голову вбок, заглядывая прямо в глаза. И сейчас он смотрит в глаза Паше, не отпуская его плечо, в которое впился крепкими пальцами. Дима считай держится за него и вбивает слова ему в лицо, с нервом и душком виски, что набрал приличный градус в его крови.
— Вернее, думал, что сук сразу видно! Ведь так? Хоть паранджу надень, блядь не спрячешь. А тут, смотри-ка, осечка.
Дима разворачивается в мою сторону и чуть отклоняет корпус, чтобы Паше было лучше меня видно. Он даже рукой проводит по воздуху, как на проклятом представлении, где я за экспонат.
— Не подумаешь же? — добавляет Дима и внимательно смотрит на Пашу, ожидая его реакции. – Скажи? Никогда в жизни не заподозришь, сама чистота, чтоб ее! Я тебе по секрету скажу, если ее раздеть догола, все равно останется мисс невинность. Я на это и повелся, как последний идиот!