— Что нет? Не помнишь?
— Я осталась в отеле. Никакого такси.
— Паша врет?
— Не знаю…
— Паша, ты врешь? — Дима переводит холодный взгляд на меня и произносит фразу тоном босса, почуявшего неладное. — Ты видел ее?
— Он мог ошибиться…
— О, Паш, всё хуже, — Дима усмехается, реагируя на слабую реплику Оли. — Ты идиот. Ты перепутал мою жену с другой бабой.
Я молчу, хотя по глазам Димы вижу, что он отправляет мне подачу и ждет, что я помогу. Но я лучше буду идиотом и заработаю жирный минус к своей репутации, чем открою рот. Оле совсем плохо, она лежит на мне и совсем не двигается. Как в коме или в защитном обмороке, когда организм вырубает к черту сознание, чтобы переждать кризис.
Переждать изощренный брак.
— Я вот точно не идиот. И, знаешь, Оленька, что я еще вижу? — он медленной и тягучей лесенкой спускается вниз по силуэту Оли и останавливается на ее бедрах. — На тебе юбка. Я не помню, когда последний раз видел тебя не в брюках.
— На мне юбка, — Ольга безотчетно повторяет его претензию, будто верит, что если побыстрее ее принять, его это остановит.
— Вспомнила, что у тебя шикарные ножки? Или кто-то напомнил?
— Как хочешь, — Ольга вдруг разворачивается и прячет лицо в мое плечо.
Это происходит так неожиданно и так естественно… Правильно. Она так ослабла, что не может контролировать свои реакции, и она ищет защиты во мне. И это едва не запускает цепную реакцию, я в последнее мгновение ловлю ладонь, которой хочу накрыть ее голову. Чтобы спрятать и укрыть. Потому что понимаю, что она прячется от жестоких пощечин Димы, которые уже близко и уже читаются в его шипящих угрожающих интонациях.
— Под юбку намного легче залезть, — Дима выбирает не пощечины, а кое-что похуже, он обхватывает грубыми ладонями ее бедра и скручивает ткань юбки между пальцами. — Он уже в городе? Начали там и парень осмелел? Он уже трахает тебя здесь? У меня под носом?
Он вколачивает каждый новый вопрос злее и душнее, перескакивая со сбивчивого шепота на высокие оглушающие интонации. А по его вспыхнувшему чистой яростью лицо видно, что он нарисовал в своей голове столько ярких картинок, что не знает, как дышать. И произнесенное смачным плевком “под носом” самое главное.
Самое отравляющее и изводящее его.
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Ольга качает головой, вбиваясь в мое плечо сильнее. Моя рубашка становится влажной от ее выступивших слез и частого запуганного дыхания. Она цепляется за меня одной рукой и пытается вывернуться от мужа. А он… он собирает ее юбку, скручивая ее жестким жгутом и поднимая выше и выше.