— Испорченная женщина.
Говорит он. Твердо, четко, чтобы ясно слышала каждое слово.
Фархад гордо расправляет стать. И на граммульку, мизерную кошачью лапку, ему не стыдно произносить оскорбление. Он медленно идет к лестнице, а я за ним. Он думает, что самый праведный. Но Виктория Росс, уж точно не потерпит таких фразочек.
Совсем близко к телу Фархада, сминаю в кулаке его белоснежную рубашку. Вот Сволота Заморская и я тебе сейчас устрою.
— Стоять! Звериной сопеть перестань, ага. Как ты меня там назвал? А ну-ка, развернись посмотри своими бесстыжими глазами! — недовольно кричу. — Шлюху во мне увидел? Нет, подожди… Что ты задумал? Не трогай. Мне тесно, Фархад! Жарко. Убери руки, не нужно обнимать!
Последнее слово точно в губы. Без доли сомненья накрывают мои. Я вспоминаю его вкус, ласки. Сядьте на шпагат с сантехником, но Фархад целуется как Бог.
Фархаду неудобно, он слишком высокий. Мужские теплые ладони на моих щеках. Запрокидывают лицо, поглаживая большими пальцами. Языком проталкивается внутрь, касается моего. Ласкает губами, засасывает, наполняет мой рот своим дыханием. Судорожно ладошками по мужской груди, нащупываю галстук, срываю окончательно.
— Испорченная Вика, в твоем положении нельзя есть столько сахара.
Отрывается лишь на секунду, но не отпускает лица, пристально смотрит. Будто хочет, прямо сейчас, спалить до праха неугодную ему девицу. Ну-ну Фархад. Учти одно, в душе, Виктория Росс, как птица Феникс.
— С чего ты решил?
— Губы… сладкие. И ваш аромат. Идемте за мной, Виктория Александровна. Вы же вроде как, теперь пленница.
Заключительная фраза совсем сухая. Фархад резко разворачивается, также резко прямиком к лестнице. Шагает быстро, уверенно. Он уже наверху, а я только на четвертой ступени.
— Подожжи…
Осторожно топаю, ничего не видно из-за огромного живота. Фархад раздражается, ему неприятно разглядывать мои округлые формы. Неприятно знать, что я ношу под сердцем “чужого” ребенка. Хотя с чего бы вдруг? Сам посмеялся надо мной после единственной и, столь роковой близости. Сам позволил уйти.
— Давайте руку, я помогу.
— Как любезно. Можно подумать, что ты обходительный человек, Алиев.
— Разве не так?
Сейчас я более уверенна. Фархад не даст мне упасть на чертовой лестнице. Ровный пол второго этажа и Алиев щемится от меня как от огня. Молча двигается дальше по коридору, плетусь следом.
— Руки помыть не забудь. И рот прополощи. С мылом. “ Грязную” трогал ведь! Целовал…
Усмешка в ответ и Фархад толкает темную деревянную дверцу, как воспитанный пропускает вперед.
Роскошная обстановка, огромная кровать с шелковым балдахином и таким же бельем. Здесь все продумано до мелочей. Каждый виток, на мебели из красного дерева, идеально отшлифован. Ростовое зеркало в золотистой раме, мягкий ковер на полу, как у восточных шейхов.