Следующие две недели, я так же навещал Викторию. Уничтожал чувства. Скрывал желание. Я звонил в больницу перед приездом, и узнавал, нет ли у Виктории в палате ее ненормального родственника.
Светлые стены в кабинете стриптиз-клуба, ничуть, не расслабляют. Я сижу за столом, а перед глазами голая задница. Бедра, со стянутыми до колен красными стрингами. Тихая музыка и плавные движения в такт.
— Вы нам не подходите. Следующая!
Давлю шариковой ручкой в бумажный лист, вычеркиваю Фиону. Голая задница, под негодующие стоны, плетется вон, а за дверью уже стоит новая.
Кастинг блять. Бесконечный. В самый элитный стриптиз-клуб нашего города. Он, как яркая лампа в ночи, для вот этих мотыльков.
От страха трясутся в коридоре. Перешептываются. Какой Алиев Зверюга. Непробиваемый. Они трепещут, при виде меня, но равноценно обожают. Грязные девицы. В мокрых трусах выбегают из кабинета. Им нравится моя внешность и деньги. Им хочется пристроить свои зад к сладкой кормушке.
— Фархад Каримович, можно?
Я отмахиваюсь, жестом показываю выйти. Напрягаюсь, когда слышу телефонный звонок. Вижу на дисплее номер клиники. Сразу отвечаю.
— Господин Алиев, здравствуйте! У Виктории Александровны начались роды.
Ух, слава Аллаху! Хвала небесам!
Резко прошибает в пот. Шальным взглядом метаюсь по кабинету, не могу прийти в себя. В грудь воздуха, да побольше, опираюсь кулаками об стол. На автомате хватаю мобильный, ключи от авто. Меня люто шатает, как пьяный, двигаюсь по кабинету. Забываю пиджак и свое имя.
— Фархад Каримович…
Тихий голос в коридоре. Коридоре женских обнаженных тел, но я их не вижу. Делаю первый шаг, а потом быстрее и быстрее. Бегу по хромированной лестнице вниз, на ходу рычу администратору, чтобы сама завершила кастинг.
На улице райский яркий свет и жара преисподней. Слишком сомнительное сочетание. Открываю с брелка внедорожник. Так и не отдал в ремонт, бампер не радует вмятиной. Сажусь в раскаленный салон и сразу срываюсь с места. Не жалею подвеску, на скорости перелетаю бордюр.
А телефон снова вибрирует, и эта вибрация играет не только мелодией, но и моими нервами.
— Звоню еще раз, Виктория Александровна нервничает. Ей больно, она боится рожать. Говорит, что не хочет выпускать Кармия Росса. Его украдут.
— Да еду, еду уже! Психолога позовите, укол поставьте! Вы у меня совета спрашивать будете?
Абсурд! Они серьезно решили, что я повитуха? Фархад Алиев? Только нагнетают и без того, взволнованного меня.
Телефон выскальзывает из мокрой ладони, падает под ноги. Не замечаю красный, под двести несусь через перекресток. Сворачиваю вправо и в конце улицы возвышаются стены клиники.