В свете отблесков угасавшего пламени Лёлька разглядела в дальнем конце зала пару дверей. Наугад она юркнула в левую и притаилась во тьме с сердцем, бешено колотящимся чуть ли не в самом горле, сжимая лягушку. Но страх, не успев вдоволь порезвиться на непривычной территории, был изгнан чувством долга. Папа говорит, что перемещения и цели противника надо разведывать заранее, а когда еще представится случай удобнее! Что она расскажет родителям? "Забралась в чулан, ничего не видела, ничего не знаю?" Такие разведанные и Ярка мог сообщить, не вылезая из-под одеяла! Беспокойство и чувство вины кольнули сердце: "Яр где-то там!.." – но быстро прошли. Наверное, ее "отважный" братец при первом признаке тарарама с завываниями к родителям убежал! Что с малявки требовать… Другое дело она, старшая сестра! И Лёлька, дрожа уже не от страха, а от волнения, осторожно приоткрыла створку.
Нос ее тут же ткнулся во что-то твердое и холодное. "ОЙ", – сказала она дуэтом с обладателем доспехов – а в следующую секунду чья-то пятерня легла ей на макушку.
– Руки мыл? – сурово спросила Лёка. Растерянный противник что-то забормотал, но через секунду заикание перешло в вой: дубовая створка с силой однойдесятилетней, но очень решительной особы смачно приложила ему по пальцам.
Что конкретно хотел сказать чужак по этому поводу, Лёка выяснять не стала: уже в следующий миг она неслась по лаборатории, огибая уродливые чучела, свисавшие с потолка[19]. За ее спиной раздался топот, крики, ругань на незнакомом языке – и грохот переворачиваемой мебели, приборов и падающих людей в доспехах. Княжна самодовольно хмыкнула: хоть из объяснений деда Адалета насчет ее способности видеть в темноте она не поняла ни слова, поговорка про ловлю в темной комнате черной кошки приобретала сейчас новое и интересное звучание.
Лёлька резко свернула влево и оглянулась. Её преследователи по-прежнему сражались впотьмах с интерьером в узком заваленном проходе. Ну если это им так нравилось, отчего не добавить людям немного удовольствия?
Княжна вскарабкалась на стол, площадью больше похожий на площадь, сгребла первую попавшуюся неопознанную штукуёвину, прицелилась и метнула ее в гущу врага. К разочарованию Лёки, особого вреда, кроме уроненного воина, не случилось. Тогда вслед первой штуке отправилась вторая, третья и далее по столу, пока одна из них не разлетелась на осколки, вспыхнувшие яростным белым светом. Неприятели замахали руками, не зная, за что схватиться в первую очередь – за обожженные места или ослепленные глаза, и заорали что-то по-своему, то ли "базлай", то ли "Масдай".