– Лё… Лё?
– Внутрь, – буркнула девочка, правильно поняв вопрос.
– Зачем?
– Н-не понимаю… – слегка обеспокоенно призналась она. – Надо… что-то забрать… взять… или спасти… кого-то… Я не понимаю… чего он хочет… Он… будто разговаривать… разучился…
– Заболел? – нервно оглянулся Ярик. Сзади было на удивление тихо: похоже, преследователи сбились со следа или не умели лазить через заборы.
Зато впереди жизнь кипела будто днем. Темноту у места раскопок рассеивали светильники на высоких бамбуковых шестах: работы в горе не прекращались ни на минуту. Скрипели тележки поденщиков, вывозивших землю и камень, то и дело долетали отрывистые понукания надсмотрщиков, торопливо ступали ноги в варадзи и гэта по деревянным мосткам. Иногда порывы ветра разгоняли облака, и тогда нагинаты стражи Совета взблескивали, как хищные рыбы в мутной воде ночи.
– Лё, – голос мальчика дрогнул – и не только от усталости. – Нас не пустят. Вернее, пустят. На котлеты. Давай вернемся во дворец.
Но девочка покачала головой и медленно, словно во сне, пробормотала:
– Нет. Мы должны. Стой.
Ярик остановился, не сводя настороженного взора с сестры. Та, не замечая, выпустила его руку и скомандовала:
– Возьмись за меня.
– Лё? С тобой всё…
– Быстрее!
Готовый бежать, он настороженно прикоснулся к ее плечу.
– Крепче. Не выпускай, – проговорила она и тут же забубнила что-то неразборчивое, поводя свободной рукой, словно очерчивая кокон вокруг них. С третьего взмаха он ожил, качнулся, сверкнул серебристыми искорками – и пропал.
– Не выпускай… и молчи… – отстраненно повторила девочка. Взгляд ее рассеянно скользил по сторонам, точно она прислушивалась к чему-то, доступному ей одной.
– Что с тобой? – Ярик побледнел и сделал шаг назад.
Не отвечая, девочка перехватила его запястье свободной рукой и торопливо двинулась вперед, прямо к настилу, по которому рабочие с тачками спешили к огромному – в половину Мишани – отвалу и от него. Вдоль неширокой дощатой дорожки в нескольких шагах друг от друга стояли рослые самураи, свирепо зыркая по сторонам и стискивая оружие. Между ними, напряженно озираясь, маячило несколько человек фигурой пониже и мускулатурой пожиже, но все в кимоно с эмблемой Совета: ученики Вечных. На кончиках их пальцев поблескивали тяжелые лиловые искры атакующих заклинаний, а взгляды пронизывали не хуже любой нагинаты.
Ярик собрался вопить о помощи и врать о загнавших их сюда недружелюбных ёкаях, гадая, успеет ли он выговорить хоть слово, прежде чем сердитые вамаясьские дядьки порубят-пожгут их с сестрой, но к его изумлению охрана и работники даже не повернули в их стороны голов.