Лилька
Немножко отлежавшись и попив вкусного бульону царевна – лебедь решила никуда не убегать. Гвидон все еще весело носился вокруг тридцати трех богатырей, а искать неведомую светелку было лень – и тут неплохо кормят. Царица, побегав полдня по своим царским делам, заглянула к Лильке ближе к обеду:
– Пойдешь со мной на поварню? Гвидон всех к морю увел, обед сготовить некому.
Девушка в ответ пожала плечами. Ну не была она фанаткой кипящих кастрюль – яичницу пожарить могла, ну кашу сварить, бич-пакет кипяточком залить, и это, пожалуй, все. Но благодарность и женская солидарность взяли свое – Лилька поплелась на кухню, раздумывая, как бы отсидеться в уголочке. Поварня ничем особенным не поражала – большая комната, уставленная по периметру столами. В центре большая печь с плитой и нишами для сушки и выпечки. Медный чан для воды и начищенные котелки добавляли помещению мрачноватого блеска.
– Сестрица моя поварихой стать мечтала, пиры устраивать, набирая ингредиенты для супа, разговорилась царица.
– Устраивает, наверное, хмыкнула в ответ Лилька.
– Нас вровень всех учили, и прясть, и ткать, и кулинарничать. Сейчас мы с тобой кулеш сварим, с моря то все продрогшие придут, да голодные. Хлеба с утра напекли, а похлебку не успели.
Совместными усилиями женщины установили на плиту большой котел, налили в него до половины воды, и пока вода грелась, начистили овощи – морковь, лук, корешки петрушки и сельдерея. Подумав, царица отыскала еще банку с порошком из сушеных грибов – и сыпнула горсточку в котел. Лилька, скрипя зумами пилила на полоски сало. Вода закипела, забулькала, царица одним движением смахнула в котел овощи и коренья, потом осторожно, тонкой струйкой всыпала отмеренное количество крупы и сверху все украсила салом. Посолила, поперчила и накрыла тяжелой крышкой, сдвинув котел на краешек. Вскоре в воздухе поплыл аромат овощей, потом к нему добавилось пыхтение крупы, и лишь в самом конце потек легкий запах копчености – от сала. Голодные придворные и слуги и впрямь первым делом вломились в поварню, но Лильки там уже не было, а царица стояла возле стопки простых керамических мисок с огромным уполовником в руках, рядом лежал разваленный пластами каравай и несколько головок чеснока. Продрогшие на свежем морском берегу мужчины громко крикнули:
– Царице матушке – слава!
И быстренько выстроились в очередь.
Настя.
Вернувшись в беседку Настя первым делом осмотрелась – кажется солнце с места не сдвинулось, или совсем чуть – чуть, скоро наступит назначенное время, Привычного рукоделия под руками не оказалось, общипывать ромашки: любит – не любит Настя побаивалась, откуда то в сознание щедро наползли суеверные страхи. От нечего делать она запела. И не сказать, что бы голос был особенно хорош, но пара лет регулярных занятий все же чего-то стоят.