— Я принесу твой рюкзак из прихожей, — Кеша поднялся из-за стола. — Ничего не убирай. Нам надо спать. Завтра за руль.
— Я не могу такой стол оставить…
— Ты что, моей матери боишься? Да мы его всю жизнь с Лидкой таким оставляли. Брось, пошли…
— Я не могу… Дай хоть в раковину отнесу.
— Вот тоже мне чистюля нашлась…
И он взял свою тарелку с чашкой. А Настя — свою.
— Лучше рулет заверни, — обернулся Кеша от раковины, чтобы забрать у Насти чашку и ополоснуть. — А то Тимка увидит, и тогда гречневую кашу буду есть я.
— Ты действительно не любишь гречку?
— Терпеть не могу. Меня ей в детстве перекормили.
— А меня манной кашей.
— А вот я манную люблю. Но можешь не варить. Переживу.
— А я и не умею ее варить.
— Придется научиться…
Чему? Варить манку? Или отвечать на его поцелуи прижатой к раковине.
— Прости. Забыл, что небритый…
Он отстранился, а она всего-то подняла руку, чтобы вытащить изо рта попавший туда длинный волос, а совсем не для того, чтобы прикрыть ладонью колючий подбородок, который и колючим-то не был.
— Умоемся в верхней ванной. Там есть моя щетка.
— А мы никого не разбудим?
— Если не будем топать, как слоны, то нет…
Настя шла совсем на цыпочках. Шум подняла только, когда отрывала на дне рюкзака зубную щетку. Ванная комната у них, как дома. У него дома. Если сравнивать с их с мамой квартирой, то, конечно, небо и земля — не в их пользу. По дизайну все очень просто, но плитка дорогая, это ж видно. Добротный цвет малахита. Про душевую кабинку вообще говорить не приходилось — наверное, как и в городе, с гидромассажем. Хоть Настя его и не включала, но как выглядит внешне такая кабинка, знала.
— Пошли…
Лестница продолжала уходить вверх. Откуда здесь взялся третий этаж?
— Это курятник. Мы его специально для домашнего кинотеатра достраивали. И это мое любимое место в доме. Надеюсь, оценишь. Не фильмы — это как-нибудь в другой раз, а диван. Отца жаба душила, но я уломал. Тимка, конечно, уже фломастерами изрисовал, но свою основную, не эстетическую функцию, старый диван выполняет на все сто процентов.
Она вошла в комнату первой. Потолки чуть больше двух метров. К тому же скошена задняя стена: а в ней, как в нише, огромный угловой диван. Сейчас разложенный и превращенный в поле сражения подушками. На противоположной стене висел огромный телевизор с колонками. А под ним на тумбочке стоял раскрытый ноутбук с погасшим экраном.