- Сейчас будет немного неприятно, - предупредил лекарь.
Я даже не услышал, а ощутил кожей высокий, вибрирующий звук, усиливающийся с каждым шагом. Спустя десять минут все тело охватил невыносимый зуд, заставляя непрерывно почесываться. Зуд приключений, мать его.
Деревья казались подкрашенными слабым голубоватым свечением. Я знал, что так выглядит граница перехода, но должна быть четкая линия. Свечение нарастало и мы неосознанно ускорили шаг, буквально вылетев к тонкой, светящейся синим полосе. Сочетание искусственного света и лесного бурелома выглядело неестественно и вызывало смутную тревогу.
- Рюкзаки скидывайте, - прозвучал голос лекаря. - У меня ружье, два раза повторять не буду.
Я испытывал слабую надежду, что это очередная традиция, пока проводник не отошел на пару шагов, держа нас на прицеле.
- Вот же суки, - раздраженно зашипела Саша. - Мы же вам кучу бабок вывалили.
- Запас карман не тянет, - хохотнул проводник. - Радуйся, что проживешь на пару часов дольше парня, а может и удовольствие получишь.
Дуло нетерпеливо ткнулось мне в плечо, побуждая к действиям. Я медленно снял рюкзак и повернувшись, протянул лекарю. Тот отрицательно покачал головой и кивнул на землю. Я понимал, что шансов у меня нет. Дернусь и порция дроби разнесет все мои внутренности по полянке.
- Вам зачтется, ублюдки, - бросил я. - Надеюсь, что скоро подохнете.
Солнце уже пробивалось сквозь стволы деревьев, борясь с синевой границы. Все вокруг молчало, видно птицы и зверье не приживались.
Из-за границы раздался протяжный вопль, заставляя проводника и лекаря на мгновение отвлечься. Я рванул в сторону, понимаю, что разброс дроби все равно достанет. Но лучше погибнуть попытавшись, чем трусливо дожидаться смерти. Выстрелы грянули почти одновременно. Горячая волна бросила меня назад, прижимая к земле. Снова хлопок выстрела. Я попытался встать, но земля завертелась, вжимаясь в мое лицо холодным дерном.
Трудно дышать. В горле словно засел комок ваты, едва пропускающий воздух. Во рту влажно хлюпнуло, и я закашлялся, орошая траву кровью.
Стало заметно холоднее. Ноги будто погрузили в ледяную воду, мгновенно высосавшую тепло.
Я вцепился в копну рыжеватой травы, подтягивая себя вперед. Пальцы стали железными, не желая разжиматься. Холод добрался до поясницы, влажными пальцами перебирался выше, отхватывая законную добычу.
- Мне жаль, - откуда-то издалека донесся женский голос. - Спасибо тебе.
Я попытался попросить ее помочь, но из горла вырвался почти неслышимый хрип. Все сливается в монотонную черную массу. Проползти бы еще пару метров, дотронуться до синей полосы границы. Тяжело. Ничего не видно.