Заходим в большой уютный по-новогоднему украшенный ресторан. Молоденький официант, вежливо клянясь, проводит нас к небольшому столику, покрытому белой скатертью и сервированному на две персоны элегантной светлой посудой. Давид наконец-то выпускает меня из рук, а я впервые за последние десять минут делаю полноценный вдох. Официант, отодвигает стул, помогая мне сесть, на что я благодарно киваю.
Давид терпеливо ждут, пока обслуга разложит меню и удалится. Как только тот уходит, подается вперед и с азартом в голосе интересуется, пойду ли я сегодня с ним в баню. Тут же начинает бойко расписывает, какая чудесная в отеле парилка и бассейн. И замечает, что мое согласие ему нужно прямо сейчас, чтобы он успел забронировать место и подготовить все необходимое.
Начинаю закипать изнутри. Он вообще меня слушает или нет? Сто раз повторяла, что у меня критические дни или ему все равно? Г-ди, как же выдержать эти пару суток ада и не воткнуть кое-кому невыносимому вилку в лоб? Распахиваю меню и впиваюсь глазами в описание кушаний. Отчаянно делаю вид, что занята выбором блюда, а вопрос откровенно игнорирую.
— Маргарита! — повышает голос, привлекая к себе внимание. А я сжимаю кожаную папку так, что тонкие страницы в ней слегка сминаются и хрустят. — У тебя язык отсох? — хлопает ладонью по скатерти, от чего столовые предметы подпрыгивают и неприятно звенят. А я делаю глубокий вдох и медленной выпускаю воздух через ноздри.
— Нет, — шиплю. И это ответ на все вопросы, которые он задаст в настоящем и будущем. — Я поем и пойду спать, — поднимаю взгляд, который останавливается на небритом, покрытым черной щетиной подбородке мужчины. Бррр, ненавижу шерсть на лице, она мало кому идет и точно не Давиду. Он кажется старше и становится похож на варвара.
— Ты собираешься все оставшиеся дни прятаться от меня в своей комнате? Не выйдет, Маргарита! Так что ничего не хочу слушать, сейчас поужинаем, а через час будь готова к водным процедурам. И купальник прихвати. Хотя, можешь и без него, мне так даже больше понравится, — аж привстает, подавшись ко мне навстречу. А у меня лопается терпение, и я подскакиваю на ноги. Швыряю на стол меню так, что парочка хрустальных бокалов, пошатнувшись, валятся на белоснежную скатерть, но остаются целыми.
— Ты что творишь?! — возмущается Давид, но меня уже понесло.
— Я сыта по горло твоими приказами! — рычу, прожигая мужика взглядом. — Будешь так со мной разговаривать, вообще соберусь и уеду домой. Понятно?! — вижу, как натянулась венка на сильной шее парня, но мне безразлично. Отодвинув стул, разворачиваюсь и твердым шагом иду на выход, а за спиной раздается грозное: