Со всех ног бежал и Сальников, но меня вовсе не устраивала его компания. Он бежал по дороге, а я сворачивать не стал, напрямки врезался в кусты, проскочил через них и, слетев с обрыва, приземлился на острые камни, которыми было простелено русло горной реки. Одной пяткой ударился об один такой камень, второй ногой сломал гнилую палку. Упал, поднялся и снова побежал в сторону от моря. Наверняка охотникам нужен был Сальников, пусть его и догоняют.
Но, видимо, Сальников заметил мой маневр, который оставил его без прикрытия с тыла. Он не хотел быть одинокой мишенью, к тому же я по-прежнему оставался его целью. Выстрелив, он ломанулся в кусты, продрался через них и спрыгнул в русло реки.
Я услышал, как хрустят камни под тяжестью быстрых ног. Это могли быть охотники, но все же я подумал на Сальникова. И не ошибся. Он бежал за мной с дикими от возмущения и злобы глазами. Но не стрелял: не было времени перезарядить ружье.
Где-то вдалеке захрустели камни, Сальников своим топотом заглушал этот звук, но все же я его уловил. Это спрыгивали с обрыва наши преследователи. А у них автоматы, пусть и с пистолетным боем.
Мой преследователь правильно все понял и подставил под выстрелы мою спину, сам же сиганул за большой камень, я услышал, как щелкнули, преломляясь, стволы.
Линия обрыва уходила влево, я вошел в поворот, который на какое-то время мог скрыть меня, и тут же за спиной один за другим громыхнули два выстрела. Сальников разрядил ружье и, не перезаряжая, побежал за мной. Очень скоро я почувствовал его взгляд на моей спине. Он запросто мог выстрелить в меня, но не делал этого.
Я бежал, не жалея сил, а они, увы, не безграничные. Воздуха не хватало, ноги тяжелели, я стремительно терял ход. Сальников тоже тяжело дышал, каждое движение давалось ему с трудом, но тем не менее он поравнялся со мной и стал обгонять.
– Давай, давай, а то жопа! – пропыхтел он на бегу, оказавшись впритирку со мной.
Глядя на его широкую, взмокшую от пота спину, я понял, почему он не тронул меня. Ну, конечно же, пока я сзади, его тыл хоть как-то, но прикрыт. Сначала убьют меня, а потом уже доберутся до него. Или на мне остановятся.
Умирать я не хотел, а преследователи где-то за спиной, им не нужно догонять меня, достаточно хорошо прицелиться. Спастись можно было только в движении, а ноги уже отказывались слушаться меня. Зато Сальников смог совершить мощный рывок, вскарабкался на верхнюю бровку обрыва, а это метра три-четыре крутого подъема, причем с полной выкладкой, в смысле, с ружьем. А чем дальше от моря по руслу реки, тем выше отвес, тем дольше путь наверх. Я не знал, нужно ли подниматься, возможно, это был совершенно бесполезный маневр. Но, скорее всего, Сальников знал, что делал. Он давно обитает в этих местах и изучил их вдоль и поперек.