Проходя мимо, Глеб дружески похлопал «лендровер» по пыльному крылу. Эта машина помнила каменистые козьи тропы Афганистана и зеленый ад джунглей Анголы, пески Сирии и обильно политые кровью русских солдат горные серпантины Северного Кавказа. Строго говоря, ей полагалось бы пойти под пресс много лет назад, но это была уже не просто машина, а боевой друг, а ее хозяин относился к той категории людей, которые не бросят друга, пока тот еще дышит.
Глеб поднялся по лестнице на верхний этаж и позвонил в дверь. Шагов в квартире он так и не услышал, но дверной глазок вдруг осветился изнутри, и сейчас же послышались мягкие щелчки отпираемого замка: хозяин, как обычно, не дал себе труда поинтересоваться, кто это незваным пожаловал к нему в гости. «Еще один фаталист», — с усмешкой подумал Глеб и машинально провел рукой по волосам — вернее, по тому месту, где еще совсем недавно росли волосы. Блондин, которого он целых полторы недели видел в зеркале по утрам, безумно ему надоел, краситься в другой цвет по вполне понятным причинам не хотелось, и Сиверов прибег к самому простому и радикальному средству: взял машинку для стрижки волос и обрился наголо. После удаления бороды, бутафорского шрама и фальшивой вставной челюсти волосы служили последним напоминанием о незадачливом террористе Стрельникове, и теперь он при желании мог, абсолютно ничем не рискуя, стоять и покуривать рядом со своим портретом на стенде «Их разыскивает милиция». Так, по крайней мере, утверждал Федор Филиппович, и Глеб склонялся к мысли, что генерал не лжет.
Дверь открылась. Хозяин стоял на пороге, по обыкновению одетый в поношенные камуфляжные бриджи и линялую майку защитного цвета, в его случае служившие эквивалентом домашнего халата.
— Ба! — воскликнул он, увидев, кто пришел. — Уже обрили! Поделом вору мука, будешь знать, как взрывать подстанции. Разве этому тебя в школе учили?
— Это смотря в какой школе, — смеясь, ответил Глеб. Переступив порог, он обменялся с хозяином крепким рукопожатием. — Кому, как не тебе, об этом знать!
— Да, — признал хозяин, — это я дал маху. Этому тебя таки учили. Но, надеюсь, невменяемый бомбист — просто прикрытие?
— Сценический образ, — кивнул Глеб. — И притом не слишком удачный. Зрители пытались забросать его тухлыми яйцами, пришлось принять ответные меры.
— Ясно, — вздохнул хозяин. — Ну, проходи, артист погорелого театра. Ты в бегах, что ли?
— Да боже сохрани! — воскликнул Сиверов, вслед за ним проходя через заставленную книжными полками прихожую в комнату, где хозяин обычно принимал гостей.