Кое-кто из осторожности, а также из соображений экономического или принципиально патриотического характера предпочитает отдыхать на зеленых просторах Подмосковья и Среднерусской возвышенности — «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов», как сказал в незапамятные времена герой Грибоедова. Но на зеленых просторах свирепствуют энцефалитный клещ и повальный алкоголизм; председатель дачного кооператива насмерть сцепился с претендентом на эту завидную должность, оба вербуют себе электорат из всех, до кого могут дотянуться, а прямо за околицей теткиной саратовской деревни по щедро оплаченному недосмотру чиновников из райцентра какие-то деляги устроили свалку бытовых (и хорошо, если не промышленных) отходов… Воистину, чтобы жить, работать и даже размножаться в таких адских условиях, надо родиться наследственным фаталистом!
Насквозь пропитавшись своим и чужим потом, до мозга костей проникнутый фатализмом Глеб Сиверов, наконец, вышел из вагона на станции «Измайловский парк». Линия метро здесь проходила поверху, и платформы располагались не под землей, а над ней. Справа по ходу движения зеленел молодой листвой парк, в честь которого станция получила свое название, а слева, за асфальтированной площадкой автостанции, утопая в зелени разросшихся деревьев, терпеливо ждали своей очереди пойти на снос одинаковые ряды типовых хрущевских пятиэтажек — Первая Парковая, Вторя Парковая и так далее, до полного посинения.
На улице парило, воздух был горячий, плотный, влажный и наэлектризованный. Пахло грозой — озоном, зеленью, пылью; резкими порывами налетал прохладный, но не приносящий ощутимого облегчения ветер, вдали над кронами деревьев стеной громоздилась грозовая туча, по контрасту с ярким солнечным светом казавшаяся темно-фиолетовой, почти черной. В той стороне сверкали пока еще далекие, похожие на вспышки фотографических блицев молнии, и спустя довольно продолжительное время доносились глухие, отдаленные раскаты грома. Глеб про себя порадовался тому, что синоптики не ошиблись в своих прогнозах. Захваченный им зонтик вряд ли мог спасти от проливного дождя, зато на фоне приближающейся грозы казался вполне уместным. Если специально не приглядываться, он выглядел, как самый обыкновенный зонт — китайский складной автоматический зонтик черного цвета, максимальный срок службы которого, как правило, равняется от силы одному дождливому сезону. Необычной выглядела разве что его рукоятка, неотличимо похожая на рукоятку пистолета системы Стечкина, но ее Глеб прятал в ладони, так что его самодельный зонтик не привлекал к себе лишнего внимания.