Это недоверие разделяли миллионы москвичей и гостей столицы. Тем не менее, на станции и в вагоне было не протолкнуться, и Глеб подумал, что фатализм свойствен жителю современного мегаполиса в гораздо большей степени, чем знаменитому лермонтовскому Печорину. Тот, по твердому убеждению Сиверова, культивировал в себе фатализм от скуки и затем, чтобы производить впечатление на экзальтированных дамочек, а в плоть и кровь жителя большого города фатализм вошел так глубоко и прочно, что упомянутый обитатель давно перестал его замечать. Выходя из дома, он подвергается тысячам опасностей и угроз, сплошь и рядом смертельных, и далеко не все они обязаны своим возникновением международному исламскому террористу. Еще в советские времена получил широкую известность случай, когда пьяные менты забили насмерть майора КГБ, вывезли за город и выкинули в поле. И произошло это, к слову, как раз в московском метро — самой чистой, самой красивой и самой безопасной подземке в мире, как утверждала тогдашняя пропаганда. О поджидающих современного горожанина за порогом дома пьяных гопниках и обкуренных в хлам, а то и просто невнимательных водителях даже не стоит говорить; взрывы газопроводов, открытые канализационные люки, оголенные провода и притаившиеся на самом краешке крыши кирпичи подстерегают его на каждом шагу; автомобили попадают в аварии, поезда сходят с рельсов, самолеты падают, как умершие на лету от разрыва сердца перелетные птицы; взрываются атомные электростанции, опрокидываются железнодорожные составы с мазутом, реки выходят из берегов, затопляя древние европейские столицы, а горожанину все нипочем: день прошел, и черт с ним, пережили этот, переживем и следующий.
А самое смешное, что ничего другого ему, горожанину, просто не остается. Даже у себя дома, за семью замками, он не может чувствовать себя в безопасности. Набьют ли подвал мешками с гексогеном небритые джигиты, заснет ли с сигаретой на губе решивший вскипятить на сон грядущий чайку пьяный сосед, или строители, возводящие по соседству подземную автостоянку на семьсот парковочных мест, чуток ошибутся в расчетах, итог один: грохот рушащихся перекрытий, агонизирующие вопли, звон летящего в глаза битого стекла, хруст костей, боль, кровь, смерть…
Дальше — больше. Кое-как дожив до отпуска, горожанин судорожно хватает баснословно дорогую путевку и отправляется подальше от родного мегаполиса — как ему представляется, отдыхать. Но и на отдыхе ему нет покоя. В Турции и Египте пошаливают все те же террористы, на оживленных морских трассах безобразничают черномазые пираты на резиновых лодках, за которыми с переменным успехом гоняются боевые корабли океанских военных флотов великих держав. Самолеты продолжают с завидным постоянством падать, щедро разбрасывая вокруг места падения обугленные трупы пассажиров (все тех же отправившихся на отдых горожан) и искореженные куски дорогостоящих сплавов цветных металлов, а те, что не падают, неделями никуда не летят, поскольку в мирной Исландии, видите ли, нежданно-негаданно проснулся вулкан с непроизносимым названием. Некогда родная Балтика таит в своих свинцовых глубинах никем не подсчитанные запасы затопленного после окончания Второй Мировой химического оружия, а в придонных отложениях «самого синего в мире» Черного моря, по слухам, вместо бородатого дядьки с тридцатью богатырями залегают гигантские запасы метана, готовые в любой момент взорваться, вызвав приливную волну, которая в мгновение ока сметет к чертовой матери и унесет в открытое море все приморские города и курорты.