– Довольно, мисс Грейдсон! – он сделал шаг назад, дав понять, что поведение студентки было неприемлемо. – В данной ситуации Вы первая под подозрением. Утром перед завтраком жду Вас у кабинета ректора, – сообщил мужчина, собираясь уже выходить.
– Но, профессор Сумирьер, я не виновата! – Эфия снова вцепилась в его мантию, пытаясь остановить. – Не надо к ректору! Молю Вас! Я ей ничего не сделала! Пожалуйста!
– Мисс Грейдсон! – уже зло произнес Сумирьер, взглядом показав на ее руки, терпеливо ожидая, когда его отпустят. – Это не обсуждается. А завтра все выясним, – после этого он вышел в коридор и поторопился к себе.
В его кабинете было двое, если не считать жуткого вида питомца, спящего у входной двери.
– Как ты узнал, что с ней что-то случилось? – с подозрением спросила профессор Боджинсон, с опаской оглядываясь на громко сопящее существо.
– Я планировал навестить ее после отбоя, – спокойно ответил Сумирьер. – Меня все больше беспокоит ее состояние. Как она?
– Спит. Это все из-за книги?
– А Вы ее прочитали уже? – удивился он.
– Только твои заметки.
– Я наблюдаю все больше совпадений, а это мне не нравится, – пояснил Сумирьер.
– Поэтому ты настаивал на ее отчислении? – женщина явно пыталась разобраться во всех деталях, которые в кабинете ректора были или проигнорированы, или на них не акцентировалось внимание. – Не думаю, что девочка виновата в этом.
– К ней претензий у меня нет, мадам Боджинсон, – с неким недовольством заметил мужчина. – Я боюсь за студентов, которые ни о чем даже не подозревают. Жаль только, что некоторые из них считают, что это все шутки.
– Ты о ком, Парлави? – недоумевала женщина. – Неужели ты считаешь, что кто-то из учащихся виноват в случившемся?
– Отчасти, да. Ее староста провоцирует Вальзард. Намеренно или нет – не знаю. Но я ее предупреждал, чтобы прекратила, однако мои слова до нее не дошли, – он сел на свой стул, продолжая в крайне серьезном тоне объяснять. – Она была последняя, кто с ней общался, поэтому сказал ей, что Амали убита, а утром будет объясняться перед Мальеттеро.
– Ты с ума сошел, Сумирьер! – вскочила Боджинсон, на что существо, рыкнув, приготовилось нападать, подняв черную жесткую шерсть дыбом и оголив огромные белоснежные зубы.
– Чш-ш! – шикнул мужчина питомцу. – Место!
– Парлави, убери своего цербера, прошу тебя! – женщина определенно боялась существа, стараясь держаться от него подальше.
– Как скажете, – согласился Сумирьер и жестом заставил его раствориться в воздухе. – Простите, он просто не любит резких движений и громких криков.