Подумав про благодарность, Мэгг стала помогать поварихе, прачке и поломойке. Ей давали немного еды, выделили почти целое, только с несколькими прорехами на юбке платье, а как-то вечером повариха даже намазала ей спину пахучей мазью, после которой подживающие рубцы перестали кровить, зато стали ужасно чесаться.
Мэгг перестала молиться о том, чтобы найти какое-то место, зато стала просить Всевышнего, чтобы он позволил всему оставаться так, как есть. Пусть в борделе, но она стала тем, кем желала стать: невидимкой.
Было ли ей скучно? Ни на одну минуту! Ни на миг она не подпускала в свой разум мысль о том, что где-то есть другая жизнь, и решительно гнала от сердца даже самую крошечную тоску.
А потом всё изменилось.
День был точно такой же, как все предыдущие. Мэгг встала рано и бросилась на кухню — помочь с водянистой кашей, потом проварила большие красные простыни в медном котле с краской — чтобы не выцветали, наскоро перекусила и занялась мытьём полов в гостиной (утром туда можно было выходить: бордель закрывался до четырёх часов, и гостей не было).
Она скоблила доски между пёстрыми коврами, как вдруг услышала женский резкий голос:
— Кто это? Я её не помню?
Она ниже наклонила голову, делая вид, что полностью поглощена своей работой, но голос велел:
— Девушка, ты! Встань-ка.
И Мэгг оказалась лицом к лицу с немолодой, но явно благородной женщиной. Только приглядевшись, Мэгг смогла разглядеть на её лице следы пудры, а на волосах — краску. Ещё у неё не было перчаток, и эта маленькая деталь оказалась самой красноречивой — женщина не была леди.
— Ты кто такая? — спросила женщина. Мадам Дебю, стоявшая у неё за спиной и очень грубая на её фоне, силилась не то подмигнуть, не то скривить какую-то многозначительную рожу, но Мэгг не могла угадать её ужимок, поэтому ответила:
— Магарет, — и запоздало вспомнила, что в бумагах она «Маргарет». Может, не заметят?
— Выпрямись, не горби спину, — велела женщина, и Мэгг поспешно подчинилась.
Женщина обошла её кругом, бесцеремонно дотронулась до коротких, неровно обрезанных волос, ухватила за подбородок, поворочала её голову из сторон в сторону («Как лошадь рассматривает!» — подумалось Мэгг, но она даже не попыталась вырваться и уклониться от этого грубого изучения).
— Если бы не цыпки на руках и не эти лохмы, я сказала бы, что ты из благородных. Ну-ка, скажи мне толком, откуда ты взялась и что здесь делаешь.
— С позволения сказать, госпожа, — промямлила Мэгг, — я здесь убираюсь и немного помогаю по хозяйству. Госпожа Дебю не гонит меня, я многого не прошу — только немного еды и угол.