ляющая есть «монада», или «единство иного рода», повторяющее их
на более высоком плане; тут также можно проследить связь со схема-
тикой восьмилучевых звёзд в Хризопее Клеопатры.1 И наоборот, мы
можем рассматривать высшую седмицу, видя в семи формах после-
дней субстрат седмицы нижней, рождаемой посредством символичес-
кой «Земли». Именно так Бёме видит в седьмом принципе, «природе», раскрытие (экстериоризацию) остальных шести, подразумевая под седь-
мым «тело», а под остальными - его «жизнь» (в трансцендентном смыс-
ле): «Седьмой неточный дух Божий есть неточный дух природы, ибо
прочие шесть рождают седьмого; и седьмой, когда он рождён, бывает
как бы матерью прочих шести, объемля прочие шесть и в свой черёд
рождая их [то есть, проявляет их в своей собственной форме, делая их
проявлениями природными: к примеру, семь видимых планет, каковые
суть осязаемые символы планет невидимых]; ибо телесная и природ-
ная сущности состоят в седьмом. . Здесь одна их семи природных форм
господствует над остальными и каждая из них участвует в соответ-
ствии со своим порядком»;8 «тело» здесь, конечно, следует понимать в
самом широком смысле, помня, что физическое тело человека пред-
ставляет собой лишь частный случай такового.
Те же доктрины, представленные в форме мифов и описаний кос-
мических существ, следуетотносить к значению и возможностям внут-
реннего опыта- прежде всего, по отношению к дифференциации упо-
мянутых двух седмиц. В связи с этим, мы можем вернуться к гермети-
ческим текстам, процитированным выше,9 где сказано, что человек, в
котором однажды пробудилась воля к творчеству, желает преодолеть
пределы, устанавливаемые необходимостью, и овладеть силой, заклю-
чённой в Огне. Здесь явно представлена вариация на тему мифа о Про-
метее, каковой также заканчивается «падением»: человек, стоящий
«выше гармонии [то есть универсального порядка, союза различных
законов и природных условий], становится рабом гармонии. Хотя гер-
мафродит, подобно Отцу, выше сна, он остаётся подчинённым сну».10
Но «сон» является эзотерическим термином, традиционно обозначаю-
79
щим сознание, отягощённое условиями существования в животном теле, это антитеза символу пробуждения инициата при помощи работы, раз-
рушающей сон (nidrabhanga в индийских текстах), которую осуществ-
ляет «бодрствующая интеллектуальная природа» - rj (pvmq aypvjcvog, о
коей говорит Плотин. Как и буддистская авидъя, этот символический
«сон» может рассматриваться в качестве эквивалента «забвения», гре-
ческой петы (AJ/«7). Макробий сообщает нам о традиции разделения