Я знаю. А кто защитит ее, пока я здесь пытаюсь реанимировать свой здравый смысл?
— Ты назвал меня Чехом, — отвечаю невпопад.
Кот пожимает плечом. Он перестал называть меня Чехом с того дня, как в наших жизнях появилась Кира. Маленькая хрупкая девчонка с большим сердцем, верящая в сказки даже сейчас, когда жизнь обошлась с ней так мерзко. Девчонка, в чьи ладони я вложил собственное сердце. И она бережно хранила его все эти годы. А теперь оно готово было убиться нахрен, с силой врезаясь в ребра, вышибая из легких кислород, которого и так нещадно мало.
— Есть идеи, кто тебя слил Мэту?
— Ольга, — говорю первое, что приходит в голову. Кот выгибает бровь в немом вопросе, удивленный моим предположением. Я даже знаю, о чем он думает. Обиженная женщина способна на многое. Но у меня более весомый аргумент. — Она мой ассистент. Единственная во всей клинике, кто знает мое расписание от и до. Была моим ассистентом. Я порвал с ней, как только нашел Киру.
Но она приходила сегодня. Зачем? Ольга умная женщина, знающая себе цену. Та Ольга, с которой я проработал восемь лет, пять из которых трахал ее, никогда бы не стала делать то, что вытворила сегодня. Она никогда не бегала за мужиками, ей это было ни к чему, с ее-то данными мужики сами штабелями укладывались у ее груди. Успел понять за время нашего сотрудничества.
Это качество в ней и стало решающим, когда я предложил ей стать любовниками. Искать кого-то на стороне не хотелось. Шлюхи опостылели до зубовного скрежета. А она была идеальным вариантом: красивая, умная, правильно понимающая и принимающая все правила игры. Однажды лишь намекнула, что пора бы переводить наши отношения на новый уровень. Но когда я сказал, что мы можем просто все закончить, она больше эту тему не поднимала. И правильно, потому что в противном случае я бы поставил жирную точку и не пожалел бы. Что, собственно, и сделал. И она все поняла и приняла, бросив, что устраивать истерики не намерена.
Тогда зачем приходила сегодня? Неужели изменила своим принципам?
И что-то нехорошее ворочается на дне сознания. Что-то неправильно во всем этом. Всовываю руки в карманы хирургических брюк, которые не успел снять.
— Твою мать, — со всей злостью, на которую только способен. — Амулет пропал.
Зуб крокодила с замысловатыми символами на кожаном шнурке я привез из Африки месяц назад и брал с собой на каждую операцию. И сегодня я точно положил его в карман и не вынимал. А это значит, что его забрал кто-то другой. Ольга. Больше некому.
Это же я пересказываю друзьям.
— И зачем ей амулет?