— Потом, — перебивает друг. — Слушай сюда. Мы нашли Дмитрия. Он в частной клинике. Забрать его оттуда никак не получится, потому что клиника почти режимный объект. Шерлок наш ищет подходы, но пока безуспешно. Но парень в порядке.
— Узнали, что с ним?
— Да. У них все компьютезировано и хакнуть их базу не составило труда. Карта уже у тебя на почте.
— Нужно сообщить Кире.
— Она знает.
— Молодец, что сказал ей.
— Я не говорил, — огорошивает Тоха. Перевожу взгляд на не менее удивленного Кота. — Два часа назад она сама приехала в клинику.
— Как интересно, — криво ухмыляюсь. Неужели Кот был прав и все это лишь игра?
— И еще… — слышу, как Тоха тихо ругается прежде, чем: — Она приехала не одна.
— Неужто с Мэтом? — язвит Кот. И вдруг до чесотки хочется ему врезать.
— С Тимофеем.
— Адрес, — резко встаю на ноги, одним движением стягиваю рубашку униформы. И замираю от повисшей тишины. Дышу тяжело и спина ноет так, словно я отстоял часов семь за столом, не меньше. — Антон, говори адрес. Я сейчас приеду.
Ловлю взгляд Кота, поднявшего с пола кожаную тетрадь, и это ни хрена не весело. Так друг смотрел на меня, когда я приперся к нему среди ночи и заявил, что видел свою Незабудку в клубе, куда меня потащил развеяться Тоха. Так смотрят на смертельно больного человека. И это нихрена не профессиональный взгляд. Меня буквально ломает под ним. Отчетливо слышу, как что-то внутри трещит и рвется в лохмотья. А следом склизкие щупальца страха обнимают затылок. Я, тридцатисемилетний военный врач, побывавший в таком пекле, что все черти ада ужаснутся, боюсь так, как никогда в своей жизни.
— Тебе нельзя никуда ехать, — разрывает тишину Антон. — За тобой следят, причем плотно. Кто-то тебя сдал, Чех. Кто-то, кто осведомлен о всех твоих перемещениях. Качаю головой. Плевать, что следят. Разве эта игра не для того, чтобы взять меня? Так я сам приду.
— Чех, не тупи, — это уже Кот, наблюдая, как я методично застегиваю рубашку. — Ты же не дурак, все понимаешь. Нужно сперва вычислить того, кто сливает информацию про тебя. И это не Кира. Ее «маячок» мы перенастроили.
— Там моя жена и мой брат, — рычу больше от бессилия, понимая, что правы они. Нельзя рубить сгоряча, но как им объяснить, что не могу я сидеть здесь и разговоры разговаривать, когда она там одна с этим уродом. Когда я замерзаю от страха за свою малышку.
— Они в порядке, Чех. Сам посуди. Если бы Мэт хотел причинить им вред, вряд ли бы вызвал их в клинику, где полно народу. Да и Кира защитит Тимофея.