Так он и стоял потрясая грозным «орудием», не проводя мощный удар, но и не освобождая девушку от захвата. Наконец, Азмира, оказавшаяся в этой ситуации намного решительней, с непоколебимой уверенностью раскрыла свои прекрасные веки и, глядя супругу прямо в его ожесточенные очи, наполняясь безумной отвагой, спокойно произнесла:
— Ну, чего же ты ждешь, любимый Андрюша, давай бей — это ведь справедливо. Я тебя обманула и должна понести наказание. Только после этого знай: ты меня никогда уже не увидишь.
Мужчина, в ответ на это, смог лишь разжать кулак, но ладонь все равно пролетела в сторону лица милой девушки, залепив ей звонкую оглушительную пощечину. После этого Холод отпустил перепуганную до костного мозга супругу, сохранявшую однако стойкую безмятежность, и бросился на кухню, откуда послышался звон битой посуды, грохот падающих металлических мисок и других предметов кухонной утвари. Все это страшное лиходейство сопровождалось громкими криками:
— «Сука!» «Тварь!» Подлая «шлюха»!
Перемежаясь с предлогами и отвратительной «нецензурщиной», эти слова повторялись неоднократно, выражая истинное отношение обманутого мужчины. Помещение, где происходил этот необузданный выплеск эмоций, представляло по площади просторный квадрат, со стороной каждой стены до четырех метров. Из мебели там был установлен кухонный уголок, включавший в себя, кроме шкафов и ящиков, газовую плиту и раковину. Посередине находился обеденный стол, обставленный стульями на восемь персон. Именно там сейчас и находился Андрей, который метался в этом замкнутом небольшом пространстве, разбрасывая и ломая все, что попадалось ему на пути. Мебель — та, что была установлена в центре — была опрокинута в первую очередь. Потом полетели с плиты кастрюли, наполненные приготовленным ужином, а затем стали хлопать дверцы всех шкафчиков, возвещая, что происходит их полное опустошение. Через десять минут все стены на кухне были забрызганы остатками пищи, а кафельный пол был усыпан всевозможными крупами, железной посудой и стеклянными, вперемежку с фарфором, осколками.
Холод с тяжелым дыханием осматривал последствия своей неописуемой ярости, размышляя, куда еще можно выплеснуть не пришедшие в норму эмоции. Азмира, не смотря на данную ей от природы решительность, не торопилась рискнуть войти в помещения кухни, чтобы попасть под горячую руку разбушевавшегося супруга. Она присела опять на диван и спокойно ждала, когда у молодого мужчины закончится этот выплеск агрессии. Наконец, по прошествии двадцати минут он зашел в зальную комнату и, встав напротив сидевшей жена, грозно спросил: