Отпустив его руку, я вернулся к бару, достав пачку сигарет. Злость бурлила во мне, словно в гейзере, что вот-вот должен был выстрелить горячим фонтаном.
Я отчётливо чувствовал, как мир вокруг меня рушится. Как он распадается на части, тая под набегающей на него волной. Зыбкий и хрупкий замок из песка, который ещё совсем недавно казался мне неприступной крепостью.
Даяна Мейер стала моей личной Еленой Троянской. И сейчас, слыша звук закрывающегося лифта, я вынужден был признать, что эти две недели ничего мне не дадут. Что ими я всего лишь пытаюсь оттянуть время, занимаясь самым нелепым самообманом из всех.
Джеймс не остановится. Не одумается и не прекратит своё неизбежное безумство. Он будет бороться за неё и будет её преследовать.
С самого начала и до самого конца, до тех пор пока один из них не умрёт. И это настолько же неизбежно, насколько же очевидно, как и то, что после удара молнии последует гром.
Сделав пару крепких затяжек, я достал телефон и набрал номер Меган. Я знал, что на этот раз она в любом случае возьмёт трубку. Знал, что она ждет, что ей позвонит один из нас.
— Да? — раздался нетерпеливый женский голос.
— Что с нашим сыном, Меган? Ты водила его на обследование?
— Я… Что? — замешкала она, словно совершенно не понимая, о чём именно я спрашиваю.
— Он ушел от меня, практически заливая гостиную кровью, — сделал глубокий вдох, понимая, что говорить спокойно, увы, не получится. — Считаешь это нормальным или всё-таки стоит обратиться к врачу?
— Единственное, к чему нужно обратиться, так это к твоей совести! — возмутилась Меган. — Проблема Джеймса состоит лишь в том, что он занимается самобичеванием из-за тебя и твоей проклятой девки! Из-за ваших интриг он не ест и не может нормально спать!
— Самобичеванием?! — её слова вызвали у меня какой-то совершенно ненормальный смех. — Это не самобичевание, родная! Потому что от самобичевания не бывает такой кровопотери! Так что прекращай нести чушь и говори, что именно он сейчас употребляет!
— Ничего особенного.
— Боже, Меган! Да ты можешь хотя бы на пять минут забыть о наших личных разногласиях и признать, что у нашего сына серьёзные проблемы со здоровьем?!
Что не говори, но такое тупое отрицание проблемы не вызывало у меня ничего, кроме злости! Ведь сейчас Меган была единственным человеком, способным оказать на Джеймса хотя бы какое-нибудь воздействие. Единственным, кто мог помочь мне его спасти.
— Даже если это и так, Николас, то больше тебя это не касается, — положила она трубку, заставляя меня со всей дури вмазать кулаком по столу.